– Ты! – с порога указал на меня пальцем, на который были надеты сразу два золотых перстня, Симон.

Он постоянно говорил на повышенных тонах, и с этим уже ничего невозможно было поделать.

– Возможно, что и я, – не стал отпираться я.

– Мне нужен Красный Воробей! – Симон смотрел на меня так, словно не сомневался в том, что нужная ему птичка сидела у меня в кармане.

– Это сыскное агентство, а не зоомагазин, – попытался объяснить ему я.

– Не морочь мне голову! – заорал Симон. – Мне нужен Красный Воробей!

По причине почти полного отсутствия интеллекта у вышеназванного объекта спорить с Симоном было бесполезно, и я просто указал ему рукой на дверь, ведущую в кабинет, решив, что там нам, возможно, удастся с большим успехом продолжить наш столь содержательный разговор.

Один из Симоновых громил прошел вперед, распахнул дверь в кабинет и внимательно осмотрел помещение. Только после того, как телохранитель убедился, что все чисто, Симон лично проследовал в кабинет. Взглянув на Светика, я беспомощно пожал плечами и вошел в кабинет следом за посетителями.

Симон уже сидел на стуле возле моего стола, закинув ногу на ногу и внимательным взглядом изучая плотный слой бессмысленных записок, покрывающих монитор моего компьютера.

– Что значит «си-би-гур»? – спросил он у меня, прочитав по слогам непонятное ему слово.

– Представления не имею, – совершенно откровенно ответил я, опускаясь в кресло по другую сторону стола.

– Зачем же в таком случае здесь висит эта бумажка? – спросил Симон, щелкнув ногтем по листку, на котором было написано заинтриговавшее его слово.

– Чтобы привлекать внимание не особо умных клиентов, – снова честно признался я.

Симон, однако, не уловил в этой фразе ни малейшего намека на свой счет. Приподняв с невозмутимым видом левую руку, он уставился на отполированный ноготь мизинца.

– Мне нужен Красный Воробей, – повторил он фразу, которую я уже дважды слышал от него в прихожей, и, взглянув на меня, улыбнулся, словно невзначай признал во мне своего потерянного во младенчестве брата.

Выставив на стол початую бутылку Смирновской и два граненых стакана, я спросил у Симона:

– Будешь?

Виталик скроил презрительную гримасу.

– Какой из тебя детектив, Каштаков, если ты с утра водку хлещешь?

– Однако ты ко мне пришел, – заметил я.

До краев наполнив стакан, я одним кистевым движением ловко опрокинул его в рот.

– Красиво пьешь, – вынужден был признать Симон.

– Практика, – ответил я, откусывая половинку маринованного огурчика.

– А как голова после этого?

– Лучше, чем ты можешь себе представить. Мысли приобретают удивительную ясность и легкость.

Симон скептически поджал губы.

– Так что там у тебя с воробьями? – спросил я, лишив Виталика возможности сказать что-нибудь необычайно умное.

– Мне нужен Красный Воробей, – в очередной раз повторил Симон.

– Никогда не слышал о таком, – покачал головой я. – Но, если хочешь, могу дать адрес одного очень хорошего орнитолога.

– К черту орнитолога! – эмоционально взмахнул рукой Виталик. – Мне нужен Красный Воробей!

Признаться, его настойчивость начала уже меня утомлять.

– Давай-ка попытаемся договориться о терминологии, – предложил я. – Что ты понимаешь под словосочетанием «Красный Воробей»?

– Того козла, который…

Виталик умолк, не закончив фразу. Но и то, что он сказал, уже было немало по сравнению с теми разговорами о Красном Воробье, которые он вел до этого. По крайней мере, теперь мне стало ясно, что Красный Воробей – это вовсе не птица. С другой стороны, мне было совершенно непонятно, с чего вдруг Симон пришел с этой своей проблемой ко мне.

– У этого козла есть нормальное человеческое имя? – спросил я. – Или же даже родная мама называла его Красным Воробьем?

Симон сначала напряженно засопел, а затем изрек еще одну осмысленную фразу:

– Он сказал Егору, что его следует называть Красным Воробьем. А Егор сказал мне, что там у них у всех имена дурацкие.

– Так. – Быстро скользнув взглядом по лицам парочки, стоявшей за спиной у Симона, словно монолиты из Стоунхенджа, я догадался, что упомянутого Егора среди них нет. – Не скажу, что мне все уже стало ясно, но все-таки некая путеводная нить начала прорисовываться, – ободряюще улыбнулся я Виталику. – Нам остается только выяснить, кто такой Егор?

– Это мой консультант по связям с общественностью, – солидно проговорил Виталик.

– И именно он общался с Красным Воробьем?

Виталик утвердительно кивнул.

– А не проще ли в таком случае мне было бы переговорить именно с Егором? – спросил я.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Виталик. – Я снял его с должности.

Мне и думать не хотелось о том, что могло означать на языке Симона выражение «снять с должности». И почему всех бандитов так тянет на эвфемизмы?

– А что стало после этого с Красным Воробьем? – спросил я только для того, чтобы хоть что-то спросить, поскольку до сих пор не понимал, о чем, собственно, идет речь.

– Красный Воробей исчез, – ответил Симон.

Что ж, в лаконичности ему было не отказать.

– Красный Воробей исчез после того, как ты снял с должности Егора? – задал я новый вопрос.

– Нет, – недовольно поморщился Виталик. – Все наоборот. Я снял Егора с должности после того, как исчез Красный Воробей.

– Мне хотелось бы уяснить, связаны ли между собой каким-либо образом эти два события? – мягко улыбнулся я, заранее извиняясь за свою назойливость.

Симон тяжело вздохнул.

– Егор свел меня с Красным Воробьем, – медленно начал излагать он свою версию случившегося. – Потом, когда пришло время платить по счетам, Красный Воробей исчез. А Егора я за это снял с должности.

Ну, теперь хоть что-то начало проясняться.

– Где Егор познакомился с Красным Воробьем?

– В этом… как его… – Симон нервно щелкнул пальцами.

– В Интернете, – подсказал ему громила, стоявший слева.

Я удивленно приподнял бровь – трудно было поверить, что у этого слоноподобного мордоворота в мозгу больше извилин, чем у Виталика.

– Точно! – Симон снова щелкнул пальцами, на этот раз радостно, после чего направил на меня свой позолоченный перст. – В Интернете!

Из этого можно было сделать вывод, что словосочетание «Красный Воробей» было кодовым именем одного из пользователей глобальной сети.