лет попала под власть пастушьих племен восточных и северных пустынь, дальние родственники которых до сих пор пасут скот от Нила до Красного моря, и это стало одним из первых примеров создания «Государства»49. За этим «Государством» последовали многие другие, как на прилегающих к Нилу территориях, так и дальше на юг, вплоть до Королевства Лунда (о котором португальские торговцы сообщали еще в конце шестнадцатого века) и Империи Уганды, которая только в наши дни уступила военной мощи Европы. «Равнины и цивилизация нигде и никогда не живут в мире, а история их противостояния во многом схожа»50.

«История противостояния во многом схожа!» — подобные слова как нельзя лучше характеризуют базовые элементы мировой истории. Схожесть событий мировой истории объясняется тем, что человеческая психика в массе своей одинакова и одинаково реагирует на одинаковые воздействия окружающей среды, вне зависимости от расы, цвета кожи и географического положения. Нужно только выбрать такой угол зрения, чтобы красочная игра деталей не скрывала от нас полной картины событий мировой истории, и тогда мы ясно увидим ту «основу», которая местами окажется для нас новой, местами знакомой, но при этом вечно меняющейся в соответствии с универсальными законами.

После достижения и закрепления первого этапа формирования «Государства» начинает развиваться второй этап, когда покоренные земледельцы прекращают попытки сопротивления и принимают свою судьбу, — приблизительно в это самое время до дикого скотовода начинает доходить, что убитые земледельцы не могут вести обработку земель, а срубленное фруктовое дерево не может больше плодоносить. Принимая во внимание вышеизложенные факты и исходя из своих интересов, скотоводы по возможности больше не убивают земледельцев и не вырубают плодоносящие деревья. Военные экспедиции скотоводов проходят, как и раньше, когда в боевой поход выступает хорошо во оруженное и подготовленное войско, но при этом скотоводы больше не стремятся вести тотальную войну на уничтожение и осуществлять массовый грабеж, — они убивают ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы навязать свою волю и сломить возможное сопротивление. Таким образом, можно говорить о том, что действия скотоводов развиваются в русле правовых обычаев, при которых скотоводы начинают изымать только излишки, производимые земледельцами. Другими словами, на втором этапе формирования «Государства» скотовод не обирает земледельца до нитки, а оставляет ему дом, инструменты и запасы продовольствия, которых должно хватить до следующего урожая51. Проще говоря, на первом этапе скотовод представляет собой медведя, подчистую разоряющего пчелиный улей, а на втором этапе он становится пчеловодом, который заботится о своих пчелах и оставляет им мед на зимовку.

Прогресс между первым и вторым этапом просто огромен и представляет собой шаг вперед не только в экономическом, но и в политическом плане. Поначалу, как мы видели, скотоводы приобретали свои богатства только за счет силовых изъятий и, как правило, ради наслаждения моментом уничтожали источник доходов будущих периодов, абсолютно не задумываясь о возможных последствиях. При достижении второго этапа логика поведения меняется, — теперь на первый план выходит экономическая целесообразность, потому что экономика основывается на разумных методах хозяйствования или, другими словами, на ограничении сиюминутных потребностей в пользу долговременных интересов. Проще говоря, скотоводы научились «извлекать выгоду» из своих действий, что в политическом отношении является огромным шагом вперед, когда совершенно «бесполезный» человек, до недавнего времени рассматривающийся только в качестве чьей-либо добычи, вдруг обретает ценность и становится источником богатства. Несмотря на то что из этих предпосылок исходит система рабовладения, угнетения и эксплуатации, но в то же время это представляет собой процесс формирования более развитых общественных отношений, выходящий за пределы традиционных семейных отношений, в основе которых лежит кровное родство. Мы уже рассматривали процесс развития отношений между грабителями и их жертвами, которые до определенного момента были кровными врагами друг для друга. Таким образом, в результате развития отношений между скотоводами и земледельцами последние приобретают права на жизнь и необходимый набор продуктов и инструментов, так как начинает превалировать точка зрения о том, что грабить до нитки и убивать мирного человека не совсем правильно.

В процессе развития отношений между скотоводами и земледельцами начинает формироваться сеть взаимосвязей, за счет которой в отношения привносится все больше человечности, чем это бывает в обычной схеме раздела добычи. С учетом наличия существующих взаимосвязей между скотоводами и земледельцами в обычной жизни первые склонны внимательно прислушиваться к обоснованным претензиям последних и не беспокоить их попусту. До недавнего времени «категорический императив» — «относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе» — работал только в отношении «своих» по крови, но постепенно он начинает применяться и в отношении «чужих». В результате этого процесса закладываются основы наций и союзов, и со временем из него выйдет понятие «человечество». Помимо этого начинает развиваться процесс внутреннего объединения ранее разрозненных племен, и на смену ненависти к «варварам» приходит всеобъемлющая любовь к человечеству, лежащая в основе христианства и буддизма.

Таким образом, тот самый день, когда завоеватель впервые пощадил свою жертву, чтобы использовать плоды ее труда, имеет несравненное историческое значение, — в результате этого решения возникли нации и государства, права и экономика, а человечество начинает развивать не только государственное строительство, законы и экономику, но постигать любовь и искусство.

Процесс развития отношений между скотоводами и земледельцами, помимо всего прочего, приводит к углублению психологических взаимосвязей. Если вспомнить пример сравнения скотовода с медведем, то его можно продолжить таким образом: в лесу живет не один медведь, и в нем всегда найдутся особи, которые жаждут меда. Поэтому племена скотоводов не просто изымают излишки произведенной земледельцами продукции, но и начинают защищать их от непрошеных гостей. В свою очередь, земледельцы привыкают к тому, что в случае опасности они зовут на подмогу скотоводов, которых принимают за защитников и спасителей, а не грабителей и убийц. Представьте себе радость земледельцев, когда летучий отряд мстителей возвращается в разграбленную деревню с головами или скальпами врагов, — это уже не просто «случайные связи», а полноценная «интеграция» вчерашних врагов.

Основным результатом подобной «интеграции» становится трансформация разноплеменных групп и народностей, говорящих на разных языках, в единую общность людей одним универсальным языком общения, одинаковыми обычаями и чувством национальной идентичности. Народное единство берет свое начало из совместно пережитых страданий и бед, побед и поражений, радостей и печалей. Когда хозяин и раб служат схожим интересам, то между ними рано или поздно возникает чувство взаимопонимания и сопричастности к достижению единой цели. Постепенно обе стороны постигают и признают человечность друг друга, и еще вчера раздражавшие и вызывавшие ненависть различия в языке, одежде, религии уходят на