может, даже был бы рад… странное чувство, взявшееся неизвестно откуда, меня тревожит… Это как если бы вы мечтали об идеальной сумке, и тут вы видите ее на витрине, да еще и с 50 % скидкой. Но пока вы бежите домой за деньгами, ее уже успевают продать. И вы начинаете уговаривать себя, что она и не особо была нужна, и что такой цвет просто не с чем носить, хотя в глубине души понимаете, что просто выдумываете всевозможные предлоги…

В наших с ним отношениях ничего не изменилось, он как будто забыл об этом на следующий день, или стал делать вид, как у нас принято, и я последовала его примеру, наконец-то переименовав Самаэля в своем телефоне… Теперь его зовут «Номер не определен».

На следующий день. «Номер не определен» вызывает:

— Алло!

— Привет! Куда ты пропала? Я все хотел узнать, как ты…

— Все хорошо, не подумай, просто была немного занята. Как машина?

— Отец чуть не убил меня, но все обошлось, как видишь, звоню тебе!

— Никогда больше не сяду пьяная за руль!

— Да ну? Сегодня?

— Не поверишь, и завтра, наверное, тоже! — смеюсь я.

— Ну тогда на следующей неделе намечается крутая вечеринка. Можешь делать все что хочешь. Отец купил пентхаус…

— Да, я знаю…

— Я тебе уже говорил?

— Да, что-то вроде…

— Ты придешь?

— Я пока не уверена, еще не знаю, какие будут планы…

— Тогда я тебе перезвоню и скину приглашение на почту, пока не улетел в Нью-Йорк.

— Хорошо, буду ждать. А зачем ты улетаешь?

— Это большой секрет, — но я догадываюсь, зачем он туда летит. — Знаешь, я немного скучаю, странно даже…

— Сори, мне пора! Целую, Самаэль, ты лапа!

— До связи! А ты нет!

20

Курю свою первую сегодняшнюю сигарету.

Истина где-то рядом… может, в вине?! А вот если вина еще не доказана? Мы напиваемся, чтобы забыть свои проблемы, а близкие начинают подозревать тебя в скрытом алкоголизме. Голод помогает почувствовать себя легкой и чистой, а друзья думают, что ты сошла с ума и тебе требуется помощь специалиста. Поэтому круг проблем увеличивается, а ты никого не слушаешь и идешь дальше, просто время от времени сомневаясь в своих, вроде бы как, непоколебимых истинах. Я давно уже привыкла к холоду со стороны той группы людей, которая находится у меня «друзьях» и «близких» в социальных сетях.

— Аэлита! Ты скоро нарвешься!

— Аэлита! На кого ты стала похожа?

— Аэлита! Хватит врать!

И я прекратила, так же как и прекратила свое общение с теми людьми, которые мне это говорили. Хотя и понимала, что все они правы, как и мой ангел, который уже устал вытаскивать меня с того света.

Мы сильные. Я где-то слышала про то, что нам в жизни дается ровно столько испытаний, сколько мы способны вынести. А я и не думаю о меньшем, лишь иногда, когда мне становится совсем плохо и я лежу на полу не в силах подняться, тогда я прошу еще немного сил, а что мне еще остается, ведь все остальное у меня уже есть, правильное и неправильное. Ведь я давно уже иду не той дорожкой, хотя она и кажется намного ярче и интереснее на первый взгляд. На ней не замечаешь битого стекла и острых краев. И ведь перед тем как вступить на нее, взгляд цепляется за указатель «поворот не туда», но так как наш мозг привык не замечать частицу «не»… да и к тому же она так блестит и переливается, то начинаешь думать, что впереди вместо тупика тебя будет ждать беспроигрышная лотерея. И ты идешь все дальше и дальше, растрачивая себя настолько, что не остается сил на взмах ресниц и звонок в службу спасения. А значит, «абонент не отвечает или временно недоступен…»

21

Ясмин придумала новую игру. Она показывает мне на человека, а я должна угадать, что он из себя представляет. Типа программа «Угадай мелодию», только с людьми. Это все неспроста, так как в последнее время у меня открылись суперспособности, и я могу практически с первого взгляда определить характер и кредитоспособность человека. Есть даже такая наука — физиогномика, определение внутреннего мира по внешнему. Думаю, было бы очень полезно включить ее в обязательную школьную программу.

— Вон тот, видишь, в очках, — цель выбрана.

— Хмм… серьезный и очень коммерческий, будет вкладывать деньги только в то, что ему принесет дополнительный доход, или если ему что-то за его вложения обломится. Считает не рентабельно снимать столик в VIP, хотя может себе это позволить.

— Так… а вон тот, в белой рубашке?

— То, что надо. Полная противоположность. Не пройдет и пяти минут, как белая рубашка достанет платиновую кредитку и снимет зону в VIP, если захочет.

Белая рубашка направляется к администратору, а затем идет в нашу сторону.

Ясмин кричит как ненормальная:

— Да ты экстрасенс!! Это у тебя после экстази? Я слышала, такое бывает!

— А еще после клинической смерти.

— Смотри, он же уже идет к нам! — говорит она и принимает позу «фотосессия для обложки». Взгляд туманный, куда-то в сторону, плечи расправлены, в руках тонкая сигарета, она не курит вообще-то, и make up в лучших традициях ночных клубов, много блеска, черных теней и помады в тон кожи, может даже светлее, типа natural color.

И вот мы уже сидим на мягких диванах, распивая шипучку.

Я задумываюсь о смысле бытия, навеянном шампанским и громкой музыкой, как вдруг… Вспышка. Белая рубашка демонстративно выливает свой бокал, по ходу с вином, Ясмин на платье. Вспышка. Белая рубашка кричит на Ясмин, размахивая руками, выражая неприкрытую агрессию. Вспышка. Я резко въезжаю в происходящее и начинаю искать глазами администратора, но не вижу даже секьюрити, который должен тусить у входа в VIP. Здесь, конечно же, срабатывает закон, когда нужные люди появляются в тот момент, когда их незаменимость утрачивает свою актуальность. Все происходит так стремительно, что я лишь успеваю увидеть руку Ясмин на бутылке с шампанским. И в тот момент, когда белая рубашка пытается схватить ее за руку, она наносит удар ему в голову.

— FUCK!! Ты что творишь, ненормальная? Ты же его убьешь нахрен!!

Он упал на колени и схватился за голову, не переставая грязно ругаться.

— Все нормально, эта сволочь заслужила! — орет Ясмин. — Вот увидишь, он сейчас придет в себя!

Я начинаю лихорадочно соображать.

— Ты ду-у-умай головой! Если он в себя придет, то ты придешь в его состояние, этот кекс не посмотрит на то, что ты девушка.

Я вижу ужас на ее лице, который произвели