на корпоративе, только сильнее, ярче. Одна возникающая перед глазами фантазия заманчивее другой, новое желание слаще предыдущего. Перспектива опьяняет, ощущений вполне достаточно, чтобы почувствовать себя центром Вселенной, словно сама жизнь закрутилась вокруг меня, а не я вокруг жизни, как обычно бывает. Наверное, я начинаю снова понимать, как это – быть личностью, а не тенью без права голоса.

– У тебя очень жёсткий диван, – говорит она. – Теперь будем спать у меня.

* * *

– Тебе нравится этот фильм? – спрашивает Аля через какое-то время.

– Если честно, перед моими глазами только картинки, как я тебя трахаю. Я смотрю их.

Хихикает.

– Думаю, у тебя кино интереснее.

– Не то слово, – вздыхаю.

* * *

У Али большая двухкомнатная квартира с огромной лоджией и удобной кроватью в спальне. Мне нравится лежать в глубокой ванне, правда, Аля периодически заглядывает убедиться, что со мной всё в порядке. На мои шрамы на руках она отреагировала спокойно. Только спросила, почему резал вдоль, а не поперёк, на что я сказал, что хотел наверняка, а не привлечь внимание.

Уже два месяца, как я живу у неё. Мои вещи лежат в одном из многочисленных шкафов, где мне выделили несколько полок, а ежедневники и лекарства – в прикроватной тумбочке с моей стороны. И кешью всегда имеются в вазочке на кухне. Теперь у меня всегда под рукой есть орехи, даже если я забываю их купить. Аля никогда не забывает.

Три раза в неделю она занимается йогой – смотрит урок онлайн. Мне безумно нравятся её обтягивающие чёрные штанишки и белая маечка, розовые носочки. У Али впечатляющая растяжка, она может вставать в такие позиции, что мне и не снилось. Обычно в это время я сижу или лежу на диване и неотрывно за ней наблюдаю. Любуюсь. Сначала её это смешило, потом раздражало, но вскоре она привыкла, даже звала составить компанию, но я не стал. Мне больше нравится наблюдать.

* * *

С тех пор, как я стал жить у Али, а это случилось после ночи, когда она осталась у меня, для неё на работе начался настоящий кошмар. Сплетни не просто летали – они бронебойной машиной на тяжёлых гусеницах со скрежетом и скрипом бороздили офис. При моём или её появлении коллеги сразу замолкали и опускали глаза, сдерживая улыбки. Лучше бы они продолжали говорить.

Мне начали задавать слишком много вопросов, кажется, большинство мужчин завидовали. Они хотели знать, какая Аля в постели, делает ли она минет, позволяет ли анальный секс. Они хотели, чтобы я всё это им рассказывал, смакуя подробности. Как никогда жаждали общения со мной, особенно в курилке, где набрасывались, едва я заходил, чуть ли не прижимая к стенке.

– А это правда, что у неё не своя грудь?

Молчу, делаю вид, что не слышу, будто погружён в глубокие «ненормальные» мысли.

– Признайся, она же любит, чтобы её унижали в постели? Все бабы-руководители это любят.

Я стараюсь на смотреть в сторону говорящих, чувствуя, что сильно раздражаюсь. Мне не нравится, когда при мне говорят об Але в подобном, унизительно-насмешливом, тоне.

– Олег, ну имей совесть, дружище! Не будь таким придурком, признайся, у неё сто процентов есть какое-нибудь отклонение!

– Отклонение? – переспрашиваю.

Народ тут же оживляется, засыпает новыми вариантами. Оглядываю мужчин, не понимая, почему их это так волнует.

– А мне кажется, она в постели бревно бревном! Хотя я бы её трахнул.

– Задница у неё что надо.

Понимаю, что врезать по морде – нормальная реакция любого здорового мужчины, когда при нём оскорбляют его женщину. Понимаю, что, если я сейчас это сделаю, меня будут считать буйным психом, могут вызвать скорою, проверить кровь и понять, что я не принимаю лекарства. Если же я спущу на тормозах, то подтвержу, что тряпка, тем самым разрешив не считаться со мной. Чувствую, как обстоятельства зажимают в тиски, от густого сигаретного дыма становится дурно.

– Олег, брат, ну не молчи! Скажи что-нибудь. Может, дашь пару советов, как затащить её в койку? Я бы уж точно смог заставить её почувствовать себя униженной по полной программе! – Они смеются, изображая гадкими жестами, что бы они хотели сделать с моей Алей.

– Я знаю, – говорю, не выдерживая, – что подавляющему большинству мужчин сложно подчиняться женщине, признать её превосходство, поэтому подобные вопросы и имеют место быть. Особенно если она молода и привлекательна. Унижая старшую по должности женщину, обсуждая между собой обстоятельства, в которых вы могли бы доминировать, становится легче смириться с собственными слабостью и ничтожеством…

Меня с размаху впечатывают в стену, сигарета падает из рук.

– Придурок, – шипит Илья, я чувствую его слюни на своём лице. – Ты что несёшь таким умным тоном?!

– Прекратите немедленно!

Нас пытаются разнять. Получается. Я держу руки перед собой, как обычно показывая, что не собираюсь ничего делать. Мне везёт, так как большинство мужчин не стали бы бить неполноценного, коим меня считают.

Больше я не курю, только утром и вечером на балконе Али.

Через некоторое время коллеги, убедившись, что я никому ничего не собираюсь рассказывать, перестали мучить вопросами. Это случилось резко, в конкретный день. Я даже могу назвать дату, если потребуется, потому что в этот же самый день надо мной стали посмеиваться, так как кто-то пустил слух о том, что я сексуально бессилен. Многим, тем, кому особенно хотелось затащить Алю в кровать, очень не хотелось верить, что я её трахаю.

А ещё она позволяла мне себя обнимать. В офисе, разумеется, это было неуместно, но за его пределами сколько угодно. Когда я хочу. Трогать её, целовать нежные щёки, изящные руки, сладкие шею и плечи. Ласкать, прижимать к себе. Это было очень приятно. Надеюсь, ей тоже.

Аля не скрывала, что мы живём вместе. Часто при всех уточняла, не забыл ли я дома ключи – так бывало пару раз, когда она уезжала ужинать с партнёрами или клиентами, а я часами у входной двери ждал её возвращения. Или спрашивала, есть ли дома хлеб, что бы я хотел на ужин, просила купить сок или минеральную воду. И прочее, прочее, прочее.

Наверное, моя истерзанная психотропными веществами нервная система постепенно восстанавливается, иначе почему мне небезразлично такое отношение?

Я позволял ей делать всё, что она хочет. Она не хотела заниматься со мной сексом – и я не настаивал, она хотела спать со мной в одной кровати – я тоже был не против. Я ласкал её, потому что ей это нравилось (особенно когда целовал шею), но я не требовал, чтобы она трогала меня в ответ, потому что