Мне пятнадцать лет. У меня большая проблема, пожалуйста, подскажите, что делать. С самого начала четверти мне очень нравится один парень по имени Питер, и, по-моему, я ему тоже. Но дело в том, что этот Питер встречается с моей лучшей подругой Лиз. Он живет через два дома от меня и, когда мы идем из школы, сначала провожает домой ее, а потом меня. Он ужасно милый, и у меня это серьезно. Мне кажется, он чувствует то же самое, но я не уверена. Что мне делать? Что ему сказать? Стоит ли рисковать нашей дружбой с Лиз?

Ваша

фанатка Паффа Дэдди.

Бристоль.

— Твоя первая реакция? — интересуется Стелла.

— Изумление, — отвечаю я. — Почему она подписалась «фанатка Паффа Дэдди»?

— Потому что любит Паффа Дэдди! — отвечает Иззи, закатывая глаза.

— Э-э… и какое это имеет отношение к делу?

— Дейв, ты что-то сегодня туго соображаешь, — вздыхает Иззи. — Она подписалась «фанатка Паффа Дэдди», потому что не хочет, чтобы ее узнали. А если вообще не подписываться, то при публикации в конце письма поставят «Без подписи» — звучит не очень-то красиво. Что тут непонятного?

— Ладно, ладно, — бормочу я и снова уставляюсь в письмо. — Значит, она влюбилась в приятеля своей лучшей подруги. И теперь хочет знать, отвечает ли он ей взаимностью и что делать дальше.

— Отлично, — подбадривает меня Дженни. — Что ответишь?

— Ну что тут ответить? Ничего хорошего не отвечу. Не дело это — отбивать парня у подруги. Ничего, кроме неприятностей, из этого не выйдет.

— А еще?

— Еще… ну, может быть, этот парень вовсе в нее и не влюблен.

— Точно, — встревает Тревор. — Об этом обязательно надо написать. Тебе-то самому как показалось, влюблен он или нет?

— Трудно сказать.

— Мне кажется, он к ней просто по-дружески относится, — замечает Стелла.

— Нет, — твердо говорю я вдруг. — Он тоже в нее влюблен. Иначе не стал бы провожать ее домой. Я сам когда-то был подростком и хорошо помню: в этом возрасте ты готов скорее умереть, чем показаться друзьям рядом с девушкой, которая тебе не нравится. — В поисках поддержки я оглядываюсь на Тревора и Ли. — Я прав, или… или я прав?

Оба кивают, широко улыбаясь.

— Какая мелочность! — восклицает Иззи.

— А ты чего хочешь от пятнадцатилетних мальчишек? — отвечает Ли.

— Вот этого лучше не писать!

— Знаешь, мне это начинает нравиться. Давай-ка почитаем еще.

Я снова лезу в сумку: маленький белый конвертик, почерк детский, неустоявшийся, но, несомненно, мужской.

Уважаемый Адам!

Хочу спросить у Вас совета. Мне тринадцать лет, я мальчик и обычно не читаю девчачьи журналы, но Ваш случайно увидел у сестры, и мне понравилось. Дело вот в чем: мне очень нравится одна девочка из нашего класса, ее зовут Чармейн. И я ей тоже очень нравлюсь. Проблема в том, что у меня никогда еще не было девушки, а у нее уже три мальчика было. И я очень боюсь сделать какую-нибудь глупость, я ведь даже не целовался ни разу. Напишите, пожалуйста, как правильно целоваться. Куда девать руки? Я слышал, некоторые девчонки любят целоваться языком, а некоторые нет — как узнать, что любит Чармейн? Помогите мне, пожалуйста.

С уважением

болельщик «Манчестер юнайтед», Эссекс.

— Какой милый мальчик! — воркует Дженни. — Дай взглянуть!

Я отдаю ей письмо, и она внимательно в него вчитывается.

— Ну почему не все вы такие? — стонет она, бросая на Тревора полный упрека взгляд. — Почему на одного такого вот милого, вежливого, деликатного приходится девять настырных грубиянов?

— Ты о подростках или о мужчинах вообще? — уточняет Ли.

— Все вы такие! — вставляет Стелла. — У этого мальчугана всем вам стоило бы поучиться! Дейв, непременно опубликуй его письмо в первой же колонке. Представляю, сколько девчонок захочет дать ему совет насчет поцелуев — а может, и поучить на практике! Да что там, я сама бы не отказалась, будь я лет на десять моложе! Дейв, что ты ему ответишь?

— О поцелуях?

— О чем же еще!

— Честно говоря, не припомню, чтобы для меня это было проблемой.

— Быть такого не может! — убежденно говорит Иззи. — Каждый из нас когда-то целовался в первый раз. Ну-ка, припомни: когда, с кем?

Я мучительно задумываюсь. Все словно в тумане. День рождения… четырнадцать лет… все началось с игры в «бутылочку»… темная комната… чужой напористый язык со вкусом газировки и смородинного пирога…

— В четырнадцать лет с Амандой Реддингтон, — признаюсь я. — Толстуха в огромных очках. Врасплох меня застала.

— Она тебе нравилась? — интересуется Ли.

— Да, в общем, нет, — отвечаю я.

— Зачем же целовался? — спрашивает Дженни.

— Она предложила, — объясняю я. — Мне показалось, что неудобно отказываться.

— Что ты в то время знал о поцелуях? — возвращается к нашей теме Иззи.

— Ничего.

— И чему этот первый поцелуй тебя научил? — наседает Стелла.

— Не оставаться наедине с Амандой Реддингтон.

— Так что же ты посоветуешь этому бедолаге? — Иззи тыкает пальцем в письмо.

— Лучше всего целоваться, как в кино. Медленно приближаешь губы к ее губам. Глаза закрыты, голова слегка склонена набок, чтобы не стукнуться носами. Можно держать ее за руки. И ни в коем случае не совать язык куда не надо — по крайней мере, в первые десять минут. Разве только она сама покажет, что ей это приятно.

— А как насчет смазки? — спрашивает Стелла.

— Какой еще смазки?

— Дейв, я тоже когда-то была подростком, и собственный опыт мне подсказывает, что у парней обычно большие проблемы со смазкой. Губы у них или такие сухие, словно целуешься с наждачной бумагой, или такие слюнявые, что хочется сплюнуть. А самое ужасное — и, поверь, со мной такое случалось не раз, — когда они после поцелуя вытирают губы рукавом!

— Ой, гадость какая! — визжит Дженни.

— А мне всегда казалось, что это очень сексуально, — замечаю я. — Иззи, когда мы с ней только начали встречаться, этот жест просто обожала.

— Не верьте ему! — задыхаясь от смеха, вопит Иззи. — Все врет, все врет! Это не со мной было!

— Так что же, мне все это и написать? — спрашиваю я у Дженни.

— Естественно, — отвечает она. — Видишь, не так уж это легко, как ты думал. Давай прочтем еще одно письмо и будем ужинать, а то я умираю от голода!

Последнее на сегодня письмо заключено в плотный коричневый конверт, адресованный в Британскую газовую компанию. Прежний адрес зачеркнут, и поверх него толстым черным фломастером приписан адрес «Крутой девчонки». Я выкладываю письмо на стол, чтобы все полюбовались.