Олег отрицательно качнул головой. Сорок процентов – это явный перебор. Лучше завязать с контрабандой, чем терпеть такой расклад.

– Не слышу ответа! – поторопил его Сельев.

Олег снова откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Сначала пусть этот мент собьет процент, потом уже можно будет с ним говорить. А если он собираются настаивать на своем, то и воздух сотрясать незачем.

Настаивать на своем Сельев продолжил в отделе внутренних дел. Олег был принят там по всей форме, минуя обезьянник, угодил сразу в изолятор временного содержания. Там он и остался созревать.

Пищи для размышлений ему хватало с избытком. Что за цирк устроил Сельев? Зачем он вез Олега в Оселецк, к чему весь этот фарс? Мент хотел застращать его тяжелой статьей, чтобы затем раскрутить по легкой? Если так, то он, в общем-то, добился своего. Не важно, что Олег готов был сотрудничать с ним с самого начала. Он признал свою вину, торг начался, рано или поздно будет выведен общий знаменатель.

А если Сельев просто пробивал Олега на убийство, а контрабанда – дело десятое? Но ему-то какое до этого дело? Земля чужая. Если он и раскроет убийство, то бонусов ему это не добавит.

А если начальник ОВД соседнего района попросил Сельева прощупать ситуацию с Олегом, узнать, он убивал или нет? Может, оселецкие менты хотят знать, прочно ли Олег держит за зубами свою правду. Если так, то пусть живет, а если нет, то можно его и в расход пустить.

Версия эта отнюдь не фантастическая, если рассуждать логически. Вряд ли Шампиньон работал без ментовской крыши. Если так, то и Жорик теперь отстегивал начальнику Оселецкого ОВД, которому совсем не с руки громко кричать об убийстве Шампиньона и его людей. Это резонансное дело привлечет к району ненужное внимание, и плантации конопли тут же накроются медным тазом. Вариант отнюдь не фантастический, если знать, насколько продажны менты.

Всю ночь Олег не смыкал глаз. Менты могли тихонько зайти в камеру и удавить его, пока он спал. Им никто не мешал расправиться с ним и днем, с шумом. Для них это, в общем-то, было все равно. Однако забыться парень так и не смог.

Днем его не трогали, на допрос не вызывали, Сельев не приходил. Сам Олег не требовал встречи с операми и домой не позвонил, хотя и имел на это право, не хотел, чтобы мама знала, где он. От пищи арестант отказывался, потому как в нее легко можно было подмешать какой-нибудь яд.

Вечером к Олегу был подселен арестант, мутный тип с рыбьими глазами. Он все время молчал, старался не смотреть соседу в глаза, как будто боялся выдать свои черные замыслы. Эту ночь парень тоже провел без сна.

На следующий день за ним пришел Сельев, вывел его в коридор и по-дружески, но с камнем за пазухой похлопал по плечу.

– Все остается так, как и было, – тихо, чтобы не слышал дежурный, сказал он. – Работаешь с Корниковым. За двадцать процентов.

Олег выразительно глянул на руку, которая лежала у него на плече.

Сельев понял его правильно, убрал ладонь, но уголки его губ тронула коварная улыбка.

– Молчание – знак согласия? – спросил капитан.

Олег кивнул. Да, конечно, он согласен. Но в чем подвох? Парень очень хотел это знать.

– Ну и все, иди получай вещи, – кивнув на дежурного офицера, сказал Сельев, направился к выходу, но вдруг остановился, боком повернулся к Олегу и с едкой усмешкой добавил: – Скажи большое спасибо своей мамочке.

– Что?! – встрепенулся Олег.

– Не в ту школу родителей вызывают, – продолжал глумиться Сельев. – И не к тому директору.

Олег с трудом удерживал себя в руках. Ему жутко хотелось догнать этого урода и врезать ему промеж глаз, а еще лучше – просто в промежность.

Сельев уловил ход его мысли и поспешил ретироваться.

Взбесившиеся мысли давили на черепную коробку изнутри. Олег обжал виски ладонями, пытаясь их унять. Он же с ментами нормально все хотел решить, патрульным за крышу платил и с операми договариваться собирался.

Пронько, тварь, вызвал маму и заставил ее расплатиться за сына. Сельев, падла, знал, как она могла это сделать.

Он взял себя в руки и ничего не сказал, когда дежурный офицер поторопил его. Парень получил вещи, поставил роспись и через дежурную часть отправился на выход.

Во дворе он увидел полковника Пронько. Самодовольный тип в фуражке шел ему навстречу с кожаной папкой в руке. Олег представил, как этот индюк усаживает на стол его маму, и от недавней сдержанности парня не осталось и следа.

Он со всех ног рванул к Пронько, на ходу размахнулся, собираясь ударить его. Тот все понял, скривился от ужаса, подался назад, но убежать уже не мог, не успевал. А Олег передумывать не собирался.

Его остановил Сельев. В самый последний момент капитан двумя руками поймал его кулак и резко потянул на себя. Олег не потерял равновесие, даже смог развернуться к Сельеву лицом, но на него набросился еще один мент. Они сбили парня на землю, скрутили.

– В обезьянник его! – распорядился Пронько.

Олег оказался в камере для временно задержанных лиц.

Сельев вызвался снять с него наручники.

– Про меня ни слова, понял? – сказал он, угрожающе надвинувшись на Олега, руки которого так и оставались в браслетах.

Видимо, Сельев опасался за сохранность своего лица.

Парень с едкой насмешкой посмотрел на него и услышал:

– Ты меня понял?

Олег мог бы послать его по известному адресу, но этим лишь подчеркнул бы свою беспомощность. Еще он сумел бы пнуть его ногой, но и это был бы такой же акт бессилия.

Олег повернулся к нему спиной. Пусть снимает наручники и убирается.

Но это сделал не он, а помощник оперативного дежурного, прапорщик с красным потным лицом. Претензий к нему Олег не имел, бить его не собирался. Да и на Пронько бросаться не надо было. Зря он дал волю своим эмоциям.

Сельев появился часа через два.

– Успокоился? – спросил он через решетчатую стену камеры.

Олег молча исподлобья глянул на него.

– Тогда можно и на выход, – сказал Сельев, открыл дверь камеры и добавил: – Давай без глупостей.

Олег хотел задеть опера плечом, когда проходил мимо, но всего лишь косо глянул на него. Ладно, без глупостей так без глупостей.

Выпуская Олега из обезьянника, Сельев не сказал ему о том, что мама ждала его. Она вышла из своей машины, припаркованной на стоянке за зданием ОВД, смущенно улыбнулась и помахала ему рукой.

Олег глянул на нее неприветливо и едко. Снова приехала выручать его. Неужели ей понравилось? Может, ему снова накинуться на кого-нибудь из ментов? Тогда у нее появится еще один повод наведаться к Пронько.