Сан посмотрел на часы.

– Остается ещё полчасика. Черт, а мне ещё надо кое-что подогнать.

– Мне тоже, – Джин облизнула губы, – спасибо, что зашел, Мандер. Я… эээ…

– Манди, – поправил он, берясь за ручку двери, – так меня называют друзья. Увидимся в классе.

– Угу. Пока.

После того, как он ушел, Джин ещё несколько минут таращилась на открытую дверь, не до конца уверенная в том, как ей относиться к теплому чувству, возникшему где-то в глубине души. Может, её изоляции в группе скоро придет конец? Неужели все оказалось так просто, даже не верится. Только потому что она, сама того не подозревая, помогла немного сбить спесь с их грубияна-инструктора?

Неожиданно для себя Джин улыбнулась. Конечно, а почему бы нет? Уж если и существует боевая традиция, самая главная из всех, так это «мы против них», – чувство товарищества курсантов, противопоставленное остальным, и в особенности – инструкторам. Вот почему Джин после того, как помогла Сану «нейтрализовать» дорогостоящего робота-леопарда, тотчас стала «одной из нас».

«Или же по крайней мере, – предупредила она себя, – мне удалось застолбить свою территорию. Чего на данный момент не вполне достаточно. Первый барьер, как частенько напоминал ей отец, всегда оказывается самым трудным».

На какое-то мгновение Джин нахмурилась, в голове у неё промелькнула довольно странная мысль. Как пить дать, Лейн нарочно не вмешивался в её действия, чтобы она загубила его робота… или все же нет? Нет, разумеется нет. Боже, какая идиотская идея! Ведь он уже дал ей понять, что не желает видеть её успехов.

А что касается успехов… Повернувшись к коммуникатору, Джин набрала код урока по методам слежки. Как подчеркнул Сан, у них на носу зачет по методам наблюдения.

На столе у Корвина звякнул будильник. Губернатор поднял на него удивленный взгляд.

Как ни странно, пока он не смотрел на циферблат, пролетела уже большая половина дня. Часы показывали половину пятого, и через сорок минут в доме Джастина начнется праздник. Праздник в честь того, что его дочь окончила Академию Кобр.

На какое-то мгновение Корвин тупо уставился на часы и мысленно перенесся на тридцать лет назад, когда в их семье отмечался подобный праздник, устроенный его родителями в честь Джастина. Тогда это был несколько напряженный вечер, поскольку все пытались на время выбросить из головы тот факт, что новоявленная Кобра и его брат-близнец буквально через пару дней отправятся на загадочную планету Квазаму, откуда им, возможно, не будет возврата.

И вот теперь Джин тоже улетает – буквально через неделю. К той же самой планете. Почти при сходных обстоятельствах. Чтобы попытаться разрешить все ту же старую проблему.

Корвин прекрасно помнил то время, хотя и подернутое дымкой прожитых лет, когда, будучи совсем молодым, он наивно полагал, что если проблему разрешить правильным способом, при первом удобном случае, то это раз и навсегда. Тогда Корвин искренне верил, что существуют проблемы, которые имеют окончательное решение.

От этих воспоминаний он почувствовал себя стариком.

– Корвин?

Корвин вздрогнул от неожиданности, тотчас вернувшись в реальный мир. – Да, Тина? В чем дело?

– Говорит генерал-губернатор. У него для вас нечто важное.

Корвин бросил ещё один взгляд на часы.

– Вечно он со своими делами, – буркнул Корвин, – да, ладно, так и быть. – Он нажал кнопку, и изображение Тины сменилось физиономией Чандлера. – Да?

Выражение лица генерал-губернатора было таким, будто он только что съел какую-то кислятину.

– У меня для вас дурные новости, Моро, – начал он без всякой преамбулы, – тут у меня на столе лежит петиция, которая требует тюремного заключения для вашего брата Джастина, пока окончательно не прояснится эта история с Монсом. За неё проголосовал семьдесят один член Совета.

Корвин почувствовал, что его лицо приняло каменное выражение. Семьдесят один человек – это примерно шестьдесят процентов – совершенно не постижимое уму количество.

– Но это же курам на смех, – возразил Корвин, – вся эта история…

– Вся эта история, – мрачно перебил его Чандлер, – на этой неделе заняла на инфосетях больше эфирного времени, чем какое-либо другое событие ничуть не меньшей значимости. И если уж это ускользнуло от вашего внимания, то напомню, что общественное возмущение всей этой глупой историей идет на убыль слишком медленно. А за последнюю неделю или около того поднялась новая волна протестов.

Корвин до боли стиснул зубы. Уйдя с головой в подготовку миссии на Квазаму, он совершенно упустил из виду перемены в общественном мнении Авентина. Но с другой стороны, почему Джастин Джошуа или кто-то другой не удосужились даже напомнить ему об этом?

Потому что не хотели, чтобы он волновался, вот почему.

Итак, занимаясь своими делами, он совершенно оставил без внимания тот факт, что Приели со своей компанией тоже не терял времени даром и плел сети своей интриги.

А может, ещё не поздно нанести ответный удар?

Петиция, даже если она исходит от Совета Миров Кобры, ещё ни к чему не обязывает генерал-губернатора. И если Корвину удастся привлечь Чандлера на свою сторону… или, по крайней мере, сделать так, чтобы тот сохранял нейтралитет…

– Поскольку вы позвонили мне, – не торопясь начал Корвин, – я полагаю, что вы намерены подчиниться этому требованию? Чандлер сверкнул глазами.

– Это вовсе не требование, Моро… Если я захочу, то имею полное право попросту проигнорировать эту бумагу.

– Весь вопрос сводится к следующему, стоит ли рисковать собственной шкурой ради какого-то губернатора, чья политическая карьера и без того вот-вот завершится? – негромко произнес Корвин.

Чандлер сделал вид, что смутился.

– Дело вовсе не в том, – пробормотал он, – независимо от того, какая судьба постигнет на Квазаме вашу племянницу, это не изменит того факта, что в настоящий момент вы полномочный губернатор Авентина.

– Верно, – кивнул Корвин, – не говоря уже о том, что вполне возможно, Джин успешно справится с возложенной на неё задачей, и мне не потребуется подавать прошение об отставке.

– Что ж, вполне возможно, – согласился Чандлер, – хотя и маловероятно.

Корвин пожал плечами. Несмотря на его слова, было ясно, что Чандлеру нелегко списывать Корвина со счетов просто так, без всякой причины. Это дало губернатору психологическую зацепку – может, она была не так уж и надежна, но, во всяком случае, это лучше, чем ничего.

– Если я правильно понимаю, вы намерены посадить Джастина под домашний арест? – спросил он. – Ведь, несомненно, нет никакой необходимости отправлять его за решетку.

Чандлер впился в него взглядом.

– Возможно, этого будет достаточно, чтобы удовлетворить требования Совета, – спокойно произнес он, – однако предположим, что кто-нибудь сочтет эту меру недостаточной, утверждая, что ваш брат представляет угрозу для общества, и его следует поместить в более надежное место.