нигде не нашлось, пришлось отправить сообщение Старостиной. Через короткое время дверь распахнулась, и передо мной появилась миловидная шатенка лет тридцати пяти.

– Вы Степанида? – голосом пятилетней малышки осведомилась она. – Входите.

– Анна Николаевна? – опешила я.

– Да, собственной персоной, – подтвердила швея. – Давайте по-быстрому! Не стоять же на сквозняке.

Я молча перешагнула порог. Еле живая от старости бабушка оказалась молодой женщиной.

– Пошли, – скомандовала мастерица и помчалась по длинному коридору.

Я побежала за ней, испытывая удивление. Когда Анна распахнула дверь, я с трудом перевела дыхание.

– Рысила, как гепард? – спросила Старостина. – Простите! Меня все упрекают за то, что ношусь с бешеной скоростью. Привычка такая с юности! Хочется побольше за день успеть. Садитесь вон туда, на табуретку. Я начну гладить. Руки заняты – язык свободен. Вас же не смутит утюг?

– Конечно нет, – улыбнулась я. – Спасибо, что согласились поговорить.

– Пожалуйста, – кивнула Анна, раскладывая на доске кусок ткани, – спрашивайте.

– Мне рекомендовали вас как швею, которая создала прекрасные костюмы, – начала я.

Старостина живо перебила:

– Уже говорила, гигантские марионетки не мой профиль.

– Вы знакомы с Николаем Болотовым? – осведомилась я.

– М-м-м, – промычала Анна, поставила утюг, открыла дверь в коридор и завопила: – Ленка!

– Чего? – донеслось издалека.

– Подойди!

– Зачем?

– Вопрос есть!

– Срочно?

– Да!!!

– Ща!

И через пару мгновений в каморку влетела рыжеволосая высокая девушка.

– Привет, – поздоровалась она со мной. – Ань, чего надо?

– Знаешь Болотова? – поинтересовалась Старостина.

– Юрия Михайловича?

– Николая Юрьевича, – уточнила я.

– О нем только слышала. Юрий гений, а на сыне, говорят, природа отдохнула.

– Ты с ним когда-нибудь работала? От него заказ был? – продолжила Анна и повернулась ко мне: – Лена гениальный пиарщик. В театре платят копейки, но ей трудовую книжку надо было куда-то положить. Елена мне находит заказы, благодаря ей я не имею дела с клиентами, переговоры с ними не моя головная боль.

– Зачем с младшим Болотовым связываться, – фыркнула девушка, – у него отец есть. Лучше со старшим контактировать. Но что мы с ним создать можем? Одежду для куклы? Болотовы в клан чужих не впускают, у них семья немаленькая. Юрий Михайлович, Николай, Геннадий, Василиса…

Я постаралась не демонстрировать удивление.

– Они все кукольники?

– Геннадий художник, Василиса швея, но они с братом фигней занимаются. А Юрий Михайлович таких кукол делает! Умереть – не встать. Николай – бледная тень отца. Жаль, что старшего Болотова инсульт хватил. Не знаю, правда оно или врут.

– Аня, кто мог прикинуться вами? – задала я главный вопрос. – Некая очень пожилая женщина назвалась Анной Николаевной Старостиной, дала ваш номер телефона, получила заказ и сшила костюмы для семейной пары бояр-марионеток.

В комнате стало тихо, потом Лена слишком весело рассмеялась:

– Шутка, да?

– Нет, – возразила я. – Давайте познакомимся. Степанида Козлова, директор департамента пиара и рекламы компании «Бак».

– Косметика! – пришла в восторг Лена. – Обожаю вас! Такие наборчики делаете. Еще чемоданчики есть! Открываешь его, выдвигаются аж три этажа! Восторг! Одно плохо – дорого очень!

– Не знаю, кто мог такое придумать и провернуть, – сердито перебила ее Анна, – и как посторонний добрался до моей трубки?

Я показала на мобильный, который лежал на маленьком столике.

– Всегда оставляете тут телефон?

– Больше негде положить, каморка крохотная, – скривилась Старостина, – сами видите.

– Вас позвали, вы покинули комнату, а кто-то вошел сюда и взял трубку, – объяснила я.

Женщины переглянулись.

– Ну… может, – согласилась Лена. – Здесь проходной двор, охраны нет. Дверь запирается, но замок дерьмовенький, его проволокой легко открыть.

– Среди актрис есть старушка? – продолжила я.

– Нет, – хором ответили женщины, потом Анна добавила: – Все молодые, от восемнадцати до тридцати пяти.

– Можно загримироваться, – выдвинула я новую версию, – и, наверное, профессионалу нетрудно изобразить еле живую пенсионерку.

Аня подняла одну бровь, Лена прищурилась и медленно произнесла:

– Наши не способны так себя вести, они не вступят в беседу.

– Почему? – заспорила я. – Куклы говорят их голосами, значит…

– Нет, – перебила Аня, – здесь играют немые, поэтому и название у театра – «Мы не́мы».

– «Мы не́мы», – повторила я. – Услышала наименование как «Мы – не мы»! Понятно. Не знаю, пользуются ли глухонемые телефонами, но если да, то, наверное, для них делают какие-то особые устройства.

– Они все слышат, – опять возразила Лена, – просто не разговаривают.

– Что ни скажете, все поразительно, – не выдержала я. – Среди моих близких знакомых нет тех, кто не способен выражать мысли словами. Наверное, поэтому считала всех таких людей глухими.

– Вы правы, – согласилась Елена, – в подавляющем большинстве случаев именно так. Но благотворительный проект «Мы немы» создан для тех, кто потерял речь вследствие болезней, самые распространенные из них – инсульт и челюстно-лицевой рак.

– Существуют специалисты, которые заново учат разговаривать больных, например, после операции на языке, – добавила Анна, – но не всегда возможно вернуть речь.

– Простите, – пробормотала я.

– Ну, вы же не знали подробностей про наш театр, – улыбнулась Аня. – Пожилых женщин в штате нет!

У Елены дернулась левая щека, девушка улыбнулась и спросила у Старостиной:

– Юбка Филимоновой готова? А то она сто раз уже спросила про нее. Сказала: «Жду Анну, пусть придет и булавки не забудет».

– Да, – спохватилась швея, – сейчас отнесу!

Анна сдернула с гладильной доски то, что я приняла за кусок материи, и живо унеслась в коридор.

Лена глянула мне прямо в глаза:

– Старушка есть! Но она не актриса!

– Можете дать ее контакт? – обрадовалась я.

– Ну, – протянула Елена, – вам нужен телефончик, а мне тоже много чего хочется!

– Чего, например?

– Чемоданчик, – очень тихо ответила Лена, – самый большой! Как только получу его, сразу расскажу про бабушку! Вам эсэмэска пришла.

Я взяла телефон и увидела текст: «Добрый день, Стипанида. Телефон мне дал Петр Козлов, он ваш брат по третьей жине отца. Магу дать номер актера Владимира Маишкова. Бросьте на номер пятнадцать тысячь. И пришлю всё».

Ну вот, теперь мне начали писать мошенники!

Я встала.

– Косметика в машине, пойдемте!

– Здорово! – обрадовалась Лена и предупредила: – Только самый большой сундучок! Не маленький.

Мы вышли в коридор, и я решила получить от пиар-агента еще немного информации.

– Знаю, что у Юрия Михайловича есть жена Олимпиада, сын Николай и невестка Анастасия. Но не слышала про Геннадия и Василису!

– А где стоит ваша машина? – прищурилась Елена.

– Почти у входа в театр.

– Сегодня хорошая погода.

– Приятно, когда на улице солнце, – согласилась я.

– Даже в Москве в такой день хорошо, – щебетала моя спутница. – Хотя в городе сразу возникает духота.

Мирно беседуя о капризах окружающей среды, мы добрались до «Кантримена». Я открыла багажник.

– Вот он, мой рай! – ахнула девушка. – Как бы я хотела работать в «Баке»!

– В департаменте пиара и рекламы есть вакансия младшего сотрудника, –