платить наемнику еще и за машину мне совсем не улыбается, я ему и так должен.

Стекло опустилось, и в машину ворвался поток холодного ночного воздуха. Я вытащил из кобуры пистолет, снял его с предохранителя, высунулся в окно и прицелился в тварь. К моему удивлению система отметила желтым только глаза, мелкие буркала, со всех стороны прикрытые складками жира. У меня вообще возникло такое ощущение, что тварь и по сторонам смотреть не может, а только вперед. Ну и как она вообще ориентируется?

Прицелиться в таких условиях было невозможно, машину трясло, да еще и пистолет приходилось держать одной рукой, а второй держаться самому за крышу, чтобы не вывалиться во время очередного рывка. Да, пусть тут и три метра всего.

Я все-таки выстрелил. Пистолет мягко ударил в ладонь, почти не подскочив, и я тут же утопил спусковой крючок еще дважды. Пули попали в мякоть и жир, тварь даже не сбилась с шага, продолжая бежать за нами. Появилось уведомление интерфейса о попадании, но то, что я не нанес никакого особого урона, тоже было отмечено.

С противоположной стороны от машины раздалась автоматная очередь. Я повернул голову, и увидел, что Гвоздь палит из какого-то пистолета-пулемета, который держит в одной руке. Ну да, «базуки» и такие трюки проделывать позволяют. Правда, похоже, что этой твари пистолетные пули были вообще по барабану, и останавливаться она не собиралась.

А потом открыла пасть и зарычала. Меня обдало запахом какой-то тухлятины, да такой забористой, что чуть не вывернуло, я еле удержался от того, чтобы не сблевать. Да, вот тебе и ответ, что жрет эта тварь. Да падаль всякую жрет, какую найти сможет, а потом все это у нее в желудке, или где там, еще и гниет.

В быстром темпе я отстрелял весь магазин, вытащил запасной, перезарядил оружие. Морда твари представляла собой сплошную кровавую рану, но до глаз мы так и не добрались, и ее мелкие мутные буркала по-прежнему блестели в свете луны.

Машину тряхнуло, и меня чуть не выкинуло из салона, я едва сумел удержаться. Чех повернул тачку, мы заложили крутой вираж и выехали на проспект. К несчастью и он был забит машинами тех, кто пытался вырваться из города в роковые дни Войны, и здесь был только неширокий проезд, пробитый бронетехникой. Видимо, как раз для эвакуации.

Да, нам бы сейчас какую-нибудь бронемашину, пусть даже и старую, времен Войны. В ней и тварь ничего не могла бы нам сделать, да и пушки, которые были там установлены, разнесли бы ее в клочья. Они ведь как раз для того и предназначены, чтобы бронетехнику уничтожать, а эта свинья-переросток на что-то такое и тянет.

Гвоздь высадил уже третий магазин в морду твари, и снова принялся перезаряжаться. Мне пришлось нырнуть обратно в машину, когда мы прошли впритирку с остановившимся навсегда грузовиком. Едва успел, помог сигнал опасности с интерфейса. Да, это все-таки полезная штука, и я, кажется, начинаю к ней привыкать.

Высунувшись снова, я принялся палить по продолжавшей бежать за нами твари. И мне повезло, случайно, когда машина подпрыгнула на очередной выбоине, одна из пуль все-таки угодила в глаз твари. Та вдруг резко забрала влево и врезалась в машину, загромыхав на всю улицу.

Пулевое попадание в правый глаз. Потеря зрения.

А потом снова зарычала. Похоже, что до ее слишком маленьких для такого тела мозгов дошло, что глаза у нее больше нет, и нового отрастить она не сможет. Впрочем, может быть, теперь она отстанет…

С каждой секундой расстояние между нами увеличивалось, Чех продолжал гнать машину вперед. Гвоздь перестал стрелять, видимо ждал, что будет дальше. Я решил тоже поберечь патроны, к тому же у меня осталось полтора магазина, не больше. Что же будет дальше, если на нас нападет еще кто-нибудь?

Тварь снова взревела, а потом побежала вперед. Причем, прыгала она прямо по неподвижно стоявшим машинам, круша и ломая их, разбивая стекла и сминая крыши. И у меня возникло ощущение, что она стала только быстрее, чем была, пусть ей и приходилось смешно мотать башкой, чтобы видеть то, что происходит по сторонам.

— Нам пиздец, — проговорил я, вернувшись в машину.

— Это еще не пиздец, — ответил Гвоздь. — Вот если бы этих тварей было несколько…

И тут я ощутил, что нахожусь в состоянии невесомости. Не знаю, какие кульбиты выписала наша машина, но я ощутимо приложился головой о потолок, а потом и сам оказался лежащим на потолке, чудом не сломав при этом шею. Еще и чемодан с деньгами, который отдал нам усатый, хорошенько приложил меня по грудной клетке, приземлившись откуда-то сверху.

Впрочем, я еще легко отделался, потому что сбоку на меня навалился Гвоздь. Я пихнул его один раз, второй, но двигаться в сторону тот отказался, и даже голоса не подавал. Тогда я дотянулся до кнопки освещения, и включил ее. Здоровяк лежал рядом с неестественно вывернутой шеей. Да, ему не повезло.

— Все живы? — прохрипел Чех, державшийся за грудную клетку. Похоже, приложился о рулевое колесо. Впрочем, он как раз на потолке машины не лежал, а сидел в кресле, надежно зафиксированный ремнями безопасности.

Вот не зря я пристегиваюсь всегда, когда езжу за рулем! Совсем не зря. Если бы и мы все были пристегнуты, то, может быть, ничего и не случилось бы. Мы же не о столб на скорости двести километров в час размотались, а…

А что, кстати говоря, случилось? Почему вообще машина подлетела, как будто на трамплине, и приземлилась на крышу?

— Я цел, Гвоздь шею сломал, — ответил я.

— Я цел, — ответил Щерб, в голосе которого даже не было особой боли. Видимо, он тоже пристегнулся.

Снаружи послышался разъяренный рык, а потом звук удара. Я, извернувшись, высунул голову наружу, и увидел, что помимо твари, которая гналась за нами, появилась еще одна. Больше всего она напоминала гигантскую каплю на четырех ногах и с коротким хвостом. Причем, передние ноги, судя по всему, могли использоваться, еще и как руки.

Глаза были, причем большие, размером с блюдца, да и рот тоже имелся, огромный. Таким, наверное, можно человека пополам перекусить. Мама, откуда же эта тварь взялась?

Впрочем, на нас внимания они не обращали, больше занятые друг другом. Свинья-мутант, которая гнала нас до этого косилась единственным глазом на монстра-каплю, обходя его слева. Тот переминался с ноги на ногу, как нашкодивший школьник, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

— Валить надо, — проговорил я. — Пока они друг другом заняты.

— Не вздумай, — ответил Чех. — Пусть сперва сцепятся. Потом да, будем валить. Чемодан у тебя?

— У меня, — кивнул я, тем более, что чемодан практически лежал на мне. — А