― Нет. А разве это обязательно? ― искренне удивилась та, выуживая из недр лифчика хитро спрятанную помаду.

Певец заинтересовано сунул нос ей в декольте.

― Ого. А что ещё у тебя там спрятано?

― Ты удивишься.

― Презервативы?

Тюбик с помадой замер на половине пути, не достигнув цели.

― Ты о чём-то ещё кроме секса можешь думать?

― Конечно. Например, что поесть. И когда покурить. Кстати, об этом, ― оживился он, высматривая в толпе знакомое лицо. ― Никто не видел моего пиарщика? У него мои сигареты.

― Когда ты уже подавишься ими, ― негромко фыркнула Ульяна, возвращая зеркальце владелице. ― А то я скоро разорюсь на валерьянке. Столько жрать её, чтоб тебя терпеть, ― её пригвоздил к полу хмурый взгляд, но Матвеева и бровью не повела. ― Не выйдет.

― Ты о чём?

― Прожечь меня взглядом не выйдет. Проверь батарейки. Может сдохли.

Вишня не смогла сдержать смех. Уж больно забавными со стороны казались эти двое.

― Вот ты где! ― Гриша, о котором только-только вспоминали, настиг свою жертву. Угрюмый и нервный. ― И какого тут топчешься, Дон Жуан? Все уже на места свои пошли. Быстро в зал. А ты, вертихвостка, ― он пригрозил Матвеевой. ― Что за внешний вид? От тебя сплошные проблемы. Ты же ему всю карьеру сломаешь своими выходками.

― Так именно для этого я и здесь, ― лишь развела руками та, обидевшись на вертихвостку. ― Чтобы гадить ему, гадить и гадить. Но если вы найдёте мне шампанского, так и быть, на следующие полчаса я обещаю молчать и вести себя примерной девочкой.

У бедного пиарщика только что дым из ушей не пошёл. Он с надеждой перевёл взгляд на подопечного.

― Одно слово. Всего одно слово и наши юристы сдерут с неё три шкуры.

― Просто найди ей шампанского, ― отмахнулся Кирилл. ― Пускай чуть-чуть помолчит.

Матвеева довольно зарделась, мимолётно подмигнув Вишне. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Глядишь, и она сделает из этого бабника нормального послушного человека.

Концерт выходил классным, да и как иначе? Куча современных мега популярных звёзд, лучшие места в первых рядах, откуда яркие, наполненные спецэффектами выступления были видны как на ладони, а по соседству сидели сливки общества, которые нет-нет, да поочерёдно покидали места, чтобы отыграть свою программу.

Вон Маша с Витей выступили, какая они всё же красивая пара, смотрятся очень органично. А вот и Вишня. Нежное платье сменилось дерзким боди, поверх которого шелестели полупрозрачные юбки. Она так опасно рассекала по сцене на своих мега-высоких каблуках, что каждый раз хотелось ойкнуть и зажмуриться в ожидании болезненного падения. Но нет, певица и не думала падать. Неудобной обуви для неё будто не существовало.

Артисты сменяли друг друга, ведущие не смолкали ни на минуту, читая заранее написанный текст, периодически кто-то из них спускался к первым рядам и общался со знаменитыми гостями. Сколько раз камера засняла мимоходом Ульяну она и сама не знала. Казалось бы, полное ощущение причастности ― кто о таком бы не мечтал? Сиди-наслаждайся и чувствуй себя такой же знаменитостью, однако не тут-то было.

Матвеева, удобно откинувшись на спинку кресла и выставив вперед ноги, сидела рядом с Кириллом, прикрывшись от кондиционерной прохлады вернувшимся ей кардиганом (охранник ради этого искал её лично по всему зданию, вот же душка), стискивала пустой бокал в котором давно закончилось обещанное шампанское и никак не могла выкинуть из головы поцелуй.

Её губы всё ещё чувствовали его на физическом уровне, предательски пульсируя каждый раз, когда память призывала подробности. Со стороны никто бы в жизнь не подумал, что что-то не так, а изнутри у неё тем временем странно и как-то волнующе шкрябало. Такое состояние пугало. И бесило. Однако куда сильнее бесил Кометов, который и в ус не дул.

Судя по его аристократическому спокойствию, ему было абсолютно пофигу: кого он там целовал и когда. И верно. Подумаешь, большое дело. Будто в первый раз. Вот только почему ей от этого настолько не по себе? Неужели маленькая влюблённая девочка, которую нещадно душили в себе все эти годы, снова вынырнула из глубин? Лопатой бы её по морде.

Кирилл за этот вечер несколько раз попадал в номинации и дважды поднимался на сцену, чтобы забрать награды. За лучшую песню и как самый часто скачиваемый исполнитель в сети. Каждый раз Ульяна недоверчиво моргала, видя его там, в свете софитов. Так необычно. В плане… да, раньше по телеку она, конечно, смотрела и клипы его, и концерты, но сейчас, в свете последних дней, это было так непривычно…

Это же Кометов. Наглое хамло, школьный двоечник, озабоченный полудурок, который совсем недавно вжимался в неё своим достоинством, а за пять минут до начала звал в туалет, чтобы по-братски помочь «спустить пар». А тут вдруг награды, его имя на огромном экране, обезумевший зрительский зал, крики, бешеные аплодисменты… В такие моменты и осознаешь: чёрт, он ведь и правда знаменитость. Мечта наяву тысячи девчонок. Тот, чьи хиты ежедневно крутят на радиостанциях, а клипы по музыкальным каналам.

Ведущие назвали заветное имя. Погрузившийся в полумрак зрительный зал в очередной раз затих, затаив дыхание. Зазвучали первые аккорды музыки и поочередно вспыхнули прожектора, освещая мужской силуэт. Кирилл тоже переоделся. Сменил белую рубашку на чёрную, а брюки на джинсы. Зато взгляд оставался неизменным: волевой, смеющийся, чуть плутоватый. И улыбка… эта чёртова улыбка, сбивающая с ног. Обаятельный мерзавец, чтоб его.

Детка, как тебя зовут?

Ты тоже чувствуешь влечение?

Меня затягивает в водоворот твоих губ,

И уже не поможет служба спасения.

Не стесняйся, ты ведь чувствуешь,

Это любовь с первого взгляда.

Коварная улыбка, да ты со мной играешь,

Мне нравится, да.

Т-с-с, слышишь?

Это звучит наша соната.

Укради мое сердце,

Укради эту ночь

Укради наши чувства

Лишь ты можешь мне помочь.

Укради нашу мечту,

Дай свободу желаниям

Укради мое сердце,

А я тебя украду.

Любовь и ненависть, обида, страсть,

Так много непостоянства в этой игре на контрастах.

Так много разных граней в твоих сигналах,

Но я слышу, как ты дышишь, тебе меня не обмануть.