— Вот мы и снова встретились! — приветствовал доктор Фуллер собравшихся. — Тогда к делу! Если повезет, надолго не затянется. Минуточку, только дайте машину включить. — Он нажал кнопку маленького диктофона, чтобы делать замечания во время работы. — Перед началом у меня для вас есть небольшой сюрприз, — радостно сообщил он.

Джесс заметила, как физиономия Прескотта подозрительно вытянулась. Он давно знает доктора Фуллера.

Патологоанатом ловко отвернул простыню, открыв тело.

— Ну, что вы об этом скажете?

Все наклонились, разглядывая указанный участок. Фотограф снял крупный план. Фуллер оказался прав. Действительно сюрприз.

— Колотая рана?! — вскричал Маркби, вытаращив глаза на инспектора. Джесс, довольно бледная, что характерно для всех посетителей морга, с волнением подхватила:

— Да, сэр. Единственный удар сквозь одежду меж ребер прямо в сердце. Мы сразу не заметили, потому что она в воде плавала, кровь смылась. Вдобавок была в красной ветровке, а след от укола маленький. По мнению доктора Фуллера, сильного кровотечения не было. Рану обнаружили в морге, когда сняли одежду.

— Судя по вашему описанию, — кратко заметил Маркби, — на ножевую не похожа.

— Доктор Фуллер не думает, что ножевая. Предполагает тонкое орудие, возможно самодельное, с острым кончиком. Круглое. Нечто вроде очень толстой иглы, по его мнению.

Маркби забарабанил пальцами по столу.

— Ныряльщики еще на озере?

— Я им сообщила, сэр. Подводных камней, о которые можно было удариться головой при падении, они не обнаружили и уже собирались уехать. А теперь ищут возможное орудие, только для этого надо идти дальше в озеро. Понадобится время.

Вид у суперинтендента по-прежнему недовольный. То ли из-за медлительности подводных поисков, гадала Джесс, то ли из-за ее собственных действий. Или из-за добавочных расходов на дайверов. Теперь над головой все чаще висит невидимое слово «бюджет». Хотя тут что-то другое.

— По мнению доктора, смерть была мгновенной? — отрывисто спросил Маркби, сверля Джесс яркими голубыми глазами.

— Он предполагает, что она могла прожить минуту, не больше. Озерной воды в легких нет, значит, попала туда уже мертвой. Что касается раны на голове, удар, по его словам, нанесен после смерти, почти наверняка умышленно.

— А потом убийца бросил ее в озеро, отлично понимая, что мы установим истинную причину смерти. Это сделано вовсе не для маскировки. У него была цель — напомнить о смерти Фреды Кемп. — Маркби хлопнул по столу ладонями.

— Какой Фреды Кемп? — осторожно осведомилась Джесс, чтобы раздражение босса не обратилось в конце концов на нее.

На лице суперинтендента отразилось легкое удивление, потом виноватое смущение.

— Вы еще не имели возможности подробно ознакомиться с угрожающими анонимными письмами, направленными против миссис Дженнер. Вполне может выясниться, что эта кампания неразрывно связана с нашим делом. Будем надеяться, что-нибудь даст отпечаток протектора.

— Надежды мало, сэр, криминалисты делают все возможное. — Джесс помолчала. — Семье я еще не сообщила. С миссис Дженнер возникла проблема. Семейный врач дал ей успокоительное, она на время вышла из игры. Возможно, и завтра не будет в твердой памяти. Я сумею с ней встретиться только в понедельник утром.

Маркби кивнул:

— Тогда у вас есть возможность прочесть досье о суде над ней.

— О суде, сэр?

Не ослышалась ли она?

— Да-да. Дело об убийстве. Двадцать пять лет назад. Ей было предъявлено обвинение.

— Тысяча чертей! — воскликнула Джесс и мгновенно поправилась: — Обязательно ознакомлюсь, сэр.

— Тут вы впервые правы, — мрачно буркнул он. — Тысяча чертей абсолютно точное определение.

Доркас Стеббингс сидела за кухонным столом. Было поздно, темнело. Другой конец кухни чуть виден. Погрузившись в собственные мысли, она не обращала внимания на темноту, пока не очнулась от рокота старого полноприводного автомобиля, и встала включить свет.

Видно, это навело ее на другие мысли, она так и осталась стоять у стены, подняв к выключателю руку, пристально оглядывая комнату. Ко всем этим предметам она прикасается каждый день: выскобленный сосновый стол, накрытый сейчас к ужину, стулья, плита, буфет с выставленными старыми декоративными тарелками, многие из которых принадлежали еще ее матери. Каждая вещь на своем неизменном месте — даже если, не дай бог, ослепнешь в этот самый момент, все равно пройдешь через кухню, ни на что не наткнувшись. И все же теперь знакомая обстановка кажется до ужаса непрочной. Словно видишь мираж, который вот-вот растает навсегда.

Послышались шаги мужа и шарканье на крыльце, означавшее, что он снимает сапоги. Доркас отошла от стены, автоматически пригладила волосы и расправила фартук, шагнула к плите, заглянула в духовку, сняла крышку со сковородки. Содержимое не вдохновляет. Картошка пережарилась и прилипла ко дну. Она яростно ее встряхнула. Еще пара минут, и сгорела бы.

Открылась задняя дверь, Стеббингс сначала просунул голову, потом вошел.

— Припозднился, — заметила жена от плиты.

— Конечно! Слышала, что стряслось? Я ее обнаружил. Полиция без конца задавала одни и те же глупые вопросы. Мало того, пришлось еще ехать через все графство, чтобы избавиться от чертовой птицы по приказу мистера Дженнера. Я бы лучше ей шею свернул.

— Как можно? — испуганно встрепенулась миссис Стеббингс. — Миссис Дженнер не понравилось бы.

— Да она бы и не узнала. Но я этого не сделал, хоть поклялся, что сделаю, если снова вернется. Отвез в другой парк. Обещали держать ее до следующего прилета канадских казарок. Там есть большой вольер для покалеченных птиц. Стаи время от времени прилетают. Думаю, долго ждать не придется. — Садовник сел за стол. — Ну, что там у тебя?

— Запеканка с мясом, только совсем засохла. Картошка чуть не пригорела.

— Надо было, наверное, тебе позвонить, — сказал муж. — Да с нынешними событиями все из головы вылетело. Одна чертовщина за другой, не знаешь, что дальше будет! Не хотелось бы прожить еще один такой день.

— Ничего.

То, что муж не предупредил о задержке, не повод портить ужин.

Миссис Стеббингс вытащила запеканку из духовки, понесла к столу, поставила на деревянную подставку.

— Ну, а что у тебя? — спросил муж.

— Что у меня может быть? — бросила она в ответ.

— Физиономия вытянулась, как скрипка. Только из-за подгоревшей картошки?

— Я тоже расстроена. Не меньше, чем ты. — Доркас села на ближайший стул. — Тоже боюсь, Гарри.

Признание не вызвало сочувствия.

— Чего тебе бояться?

— Зачем спрашивать? Такой ужас, бедная юная леди… Лиз Уиттл заходила, рассказывала, что делает полиция. Она в полной панике. Конечно, я еще раньше видела полицейские машины, поняла, что-то плохое случилось.