– Может быть, в другой раз? – умоляюще попросил я. – Не хочу тебя смущать.

– Ого, стало еще интереснее, – она захихикала.

Мы молчали какое-то время. Инна полностью сконцентрировалась на дороге, движение было оживленным: люди спешили с работы домой или загород.

– Расскажешь мне про свою болезнь? – робко начал я. Спокойствие в ту же секунду улетучилось с лица Инны, и я пожалел о вопросе. Она закусила нижнюю губу и нахмурилась.

– Может быть, в другой раз, – повторила Инна мой собственный ответ, только от нее он звучал жестко, без вопроса. И сразу же примирительно посмотрела на меня. – Прости, пожалуйста, чуточку позже, хорошо?

Я кивнул. Эта тема беспокоила меня в высшей степени, хотя ничто не могло изменить моего решения. Мы спустились по мосту и встали в долгую пробку на проспекте Ленина. Инна поставила на нейтралку и подняла ручник.

– Дань, ты меня совсем не знаешь, я тебе могу показаться законченным циником, – начала она, тягостно вздохнув. – Я очень спокойно отношусь к тому, что со мной происходит и, в частности, к смерти – к своей, к чужой, не важно. Я прошла все стадии принятия своей болезни. Не без помощи врачей и психиатра, но тем не менее. Я помогла маме, брату и друзьям смириться с этим. Сегодня я здесь, а завтра – уже «пф» (Инна щелкнула пальцами) и нет. Я просто не хочу впускать в свою жизнь новых людей, учить их справляться с…

Пробка начала двигаться, Инна быстро переключила скорости, проехала пару метров и снова остановилась.

– О чем я? А, да. Справляться с горем будущей утраты, – она посмотрела на меня, словно ожидая моего ответа, но я молчал. Она печально улыбнулась. – Ну вот, видишь, ты сейчас на стадии отрицания. Тебе не кажется это реальным. Я не знаю, что ты думаешь, наверное, что-то типа «все будет хорошо» или что «мы вместе справимся», но я уже проходила эти горестные стадии с близкими.

Инна снова проехала несколько метров. Я молча смотрел то на дорогу, то на нее.

– Дань, что тебе интересно узнать?

– Все, – отозвался я.

– Ну, уж нет, это слишком долгий рассказ, на более долгую пробку.

– Тогда, как давно ты болеешь, и что говорят врачи, – исправился я.

– Хорошо, но я не буду рассказывать детали. Я узнала примерно полтора года назад. Сразу началось лечение, один раз в Нижнем делала химиотерапию, второй раз ездила на месяц в Москву для обследования и еще одного курса химии. Это неоперабельная опухоль, поэтому пока так. Врачи говорят, что есть улучшения, но нужно следить за течением болезни. Правда, есть некоторые… – Инна замолчала, словно не хотела говорить дальше, потом прокашлялась и продолжила, – некоторые отягощающие симптомы. Прогнозов не называют, я пыталась расспросить, но они те еще молчуны. Говорят, что много факторов.

Я смотрел на красивое лицо Инны. Она и правда была достаточно спокойной, когда рассказывала мне про свою болезнь. Смогу ли и я когда-то так же спокойно относиться, чтобы стать ей крепкой поддержкой? В памяти тихим эхом появились слова: «Если уходить, то с улыбкой». Где я слышал их? Голос Маши в голове становился отчетливее: «Здесь написано: «Если уходить, то с улыбкой», интересно, что это значит». Открытка! Открытка Инны! Только я никогда не обращал внимания на надпись, любуясь ее лицом. Я решил выяснить:

– Инна, на открытке было написано… – начал я, но Инна перебила и продолжила, кивнув.

– Если уходить, то с улыбкой, да, это мой лозунг. Мы с другом придумали его. Это моя мантра. Тебе, кстати, надо познакомиться с Юрой, он отличный психолог и мой давний друг. Он очень помогает. И тебе обязательно поможет принять, если ты решил… – она замялась, не зная, как продолжить. А сама медленно и аккуратно въезжала на круг на Пролетарской. – Что ты решил?

– Быть с тобой, – без раздумий ответил я. – Делать тебя счастливой, насколько я могу.

Мы ехали несколько минут в молчании.

– А меня ты не забыл спросить? – задала резонный вопрос Инна, когда мы остановились на светофоре.

Я лишь широко улыбнулся, довольно смотря на ее нахмуренные брови.

Глава 10. Вечерние откровения

Мы подъезжали к стадиону, я видел, как на поле разминаются ребята, приехавшие пораньше. Мы вышли из машины и направились к полю. Я предложил Инне сесть на трибуну и сказал, что играть мы будем не больше часа, она кивнула и стала подниматься к ярким разноцветным креслам.

Обсудить предстояло многое, но я не был уверен, что Инна захочет рассказывать мне все подробности своей беды. В какой-то миг мне показалось, что спокойствие Инны передалось и мне, хотя, вероятнее всего, она была права: я не до конца понимал, с чем она столкнулась. По дороге в раздевалку меня нагнал Олег:

– И кого это ты привел к нам? – он протянул мне руку, приветствуя.

– Мм, это Инна, моя… – я замешкался, как представить Инну. Зная парней много лет, понимал, что расспросов будет куча, – моя подруга.

– Подруга? – спросил Олег спокойно и следом, подмигивая и меняя тон голоса, произнес, – или «подруга»?

Я молча улыбнулся.

– О-о, Даня – ловелас, привел свою девушку на игру, – на этих словах мы вошли в раздевалку, ребята, конечно, услышали последнюю фразу.

– Маша пришла? – спросил Игорян, он был знаком с Машей, так как я частенько звал его в спортбар, когда собирались с коллегами смотреть футбол. Я сообразил, что совершил ошибку, позвав Инну, и сразу сник. Я подошел к Игорю и тихо ему сказал, лихорадочно вспоминая, кто еще виделся с Машей:

– Слушай, я не с Машей пришел. Это Инна, моя подруга.

– Так вы с Машей – все? – Игорь исподлобья уставился на меня. Я кивнул. Игорь хмыкнул. – Зря ты, Данька, мне она понравилась, красивая, веселая.

Я постучал друга по плечу, что я мог ему ответить? Я и сам прекрасно понимал, что Маша красивая и веселая, но появилась Инна и перевернула мой мир.

Пока мы переодевались, ребята болтали о последней игре, на которую я не пришел. Я решил сразу сказать, что в воскресенье опять не смогу, поскольку уезжаю домой в Павлово, не уточняя причин, после чего мы отправились на поле. На секунду я запаниковал: вдруг Инна ушла, вдруг нельзя было ее оставлять одну? Но выйдя на яркий свет из темного коридора, увидел, как она подняла глаза от телефона, отыскала меня в толпе одинаково одетых парней. Я облегченно выдохнул и помахал ей рукой.

Игра не задалась с самого начала, я