сдамся. Ты спрашиваешь, прощаюсь ли я – и нет, и да. Я вообще не должна тебе ничего объяснять, это личное. Что ты молчишь?

Она задала последний вопрос так надрывно, так отчаянно, что сжатая пружина во мне выстрелила, сгенерировав не самый лаконичный, но идеальный для меня ответ, хотя я не был уверен, поняла ли меня Инна:

– Я уверен, что наша встреча – не случайность, не совпадение. Я пронес твой образ спустя годы, а ты спасла меня. Между нами есть какая-то связь, которая вела меня к тебе, и я не хочу никогда разрывать ее. Я не хочу тебя отпускать.

Инна безотрывно внимательно смотрела на меня, переваривая услышанное.

– Мм, понятно, это надо обдумать, – кажется, Инна решила, что я рехнулся. Она оставила мои слова без прочих комментариев. – Пойдем, освежимся? Можешь выйти из машины, я надену купальник?

Я вышел в полной уверенности, что сейчас Инна надавит на газ и уедет, оставив странного сумасшедшего наедине со своим бредом. И я прекрасно бы понял ее. Но Инна не уезжала, она перелезла на заднее сиденье, где были затонированы окна, и начала переодеваться. Я отвернулся, чтобы не смущать ее. Она вышла ко мне, одетая в красный сплошной спортивный купальник, худенькая, но фигуристая. Она выглядела очень сексуально и вызывающе.

– Ты переоденешься в машине или вон там? – Инна указала на другую сторону озера, где были раздевалки. Я проследил за ее жестом.

– В машине, – я достал шорты из сумки, идти на другой конец озера мне не хотелось, хоть я и не представлял, как смогу переодеться в маленькой машинке Инны. Тем не менее все прошло удачно. Весь в поту я выполз из машины, и мы направились к озеру, прихватив из багажника полотенце.

Я зашел в озеро по пояс, наслаждаясь тем, как божественно обволакивала тело нагретая за день вода. Инна шла рядом и вмиг нырнула под воду с головой, выплыв в паре метров от меня. Она смеялась и ликовала, капли стекали по ее лицу. Она казалась такой счастливой, юной и жизнерадостной.

– Ныряй скорее, Даня! – крикнула она мне. – Ох, как же хорошо здесь!

Она легла на спину и поплыла. Я побежал навстречу Инне, восторженный и восхищенный ею, брызги воды разлетались яркими бенгальскими огнями, отражая закат. Мы купались долго и резвились как дети. Солнце скрылось за горизонтом, сгустились сумерки, а мы не могли насытиться. Мы остались одни в этой части озера, лишь на противоположной стороне купалась большая компания мальчишек-подростков.

– Не замерзла еще? – я спросил Инну, в темноте мне показалось, что у нее посинели губы.

– Нет, совсем нет, – она плавала поодаль, яркая повязка на голове была моим ориентиром.

Я подплыл к ней ближе и спросил.

– Как твое настроение?

– Отлично! Я еще не купалась в этом году, времени не было совсем. А ты как? Нравится?

– Очень, – я говорил тише, поскольку вплотную приблизился к Инне. Под водой наши руки соприкасались. – Поплыли ближе к берегу?

– Угу, – согласилась она и развернулась в направлении пляжа.

Инна доплыла первой, я, не торопясь, догнал ее. Мы коснулись песчаного дна и встали друг против друга. Над озером восходила Луна. Я без слов притянул Инну к себе и нежно поцеловал.

Я старался вобрать ее в себя всеми чувствами, хотел запомнить это мгновение навсегда, боясь, что Инна снова может уйти, как после первого поцелуя, исчезнуть и уже не вернуться. Я полностью погрузился в ощущения: я растворялся в сочности и мягкости ее губ, вдыхал ванильно-цитрусовый запах кожи, немного приглушенный свежестью воды, слушал ее учащенное сбивчивое дыхание, касался обнаженной влажной спины, тонкой шеи, запускал пыльцы в мокрые волосы. Я крепко прижимал Инну, а она податливо откликалась на мои прикосновения, лаская меня в ответ. Я знал, что Инна чувствует мое возбуждение, знал и нисколько не стеснялся этого. Я взял ее маленькое личико в большие ладони и оторвался от ее губ, я хотел видеть ее здесь и сейчас, в робком лунном свете, запомнить каждую деталь ее лица, такого естественного и красивого. Я без смущения рассматривал ее: веснушки на носу и щеках, едва заметные родинки под губой и над бровью, покрасневшие приоткрытые губы, мокрые кудри на лбу, маленькие ушки с жемчужными серьгами. Инна тоже сосредоточенно изучала мое лицо и нежно гладила по груди и вдруг шепотом произнесла, смотря мне в глаза:

– Серые с синим сольются, теплые алых коснутся, сильное с хрупким совьются, мгновения с вечным сплетутся, – и прижалась к моей груди.

– Как красиво, – прошептал я ей на ухо, – твои стихи?

– Нет, – я почувствовал, как Инна улыбнулась. – Это Снежина. И, кажется, я наврала там пару слов.

Мы простояли, обнявшись, какое-то время. Я не хотел отпускать ее, не хотел, чтобы этот вечер заканчивался, и мы расстались до завтра. «Завтра надо ехать в Павлово», – пронеслось в голове.

– Ох, я совсем забыл, – грустно начал я, Инна подняла голову, посмотрев на меня, – завтра на первом автобусе я еду в Павлово на похороны дяди Славы.

– Тогда пойдем на берег, – Инна кивнула и стала выходить из воды, потянув меня за руку.

Мы вытерлись полотенцем, пока вытиралась Инна, я даже начал замерзать: ночная прохлада быстро остужала мокрое тело.

– Дань, ты голодный? – спросила Инна, пока я вытирал волосы. Целый вечер я не думал о голоде, хотя последний раз ел в обед. После слов Инны желудок заурчал, обрадованный, что о нем вспомнили.

– Вообще-то, да, – ответил я без колебаний. – Где здесь ближайшее открытое кафе?

Инна засмеялась.

– Это мой дом, – она указала на новостройку, около которой мы припарковались. – Пойдем скорее, а то холодно. Я тебя накормлю.

Я накинул на Инну полотенце, хоть и мокрое, но лучше, чем ничего, и обнял, чтобы согреть ее. Мы забрали вещи из машины и поспешили к ее дому. Я чувствовал себя как на курорте – я шел в плавках с сумкой через плечо, Инна – в купальнике, укутанная в полотенце. Мы оба были босые, а идти до подъезда было буквально два шага. Мы поднялись на 12-й этаж и подошли к аккуратной светлой двери. «Квартира Инны, – думал я, – вот это да!» Я не мог поверить в то, что вечер приобрел такой оборот. Еще утром я подгонял день, чтобы не чувствовать опустошенности, а сейчас – не хотел, чтобы этот день кончался.

Мы вошли в прихожую. Когда Инна включила свет, я поразился – я словно попал в восточную сказку: на темно-бордовых стенах кружились цветные пятна от необычного витражного светильника, а по потолку от