— Моя мама просто пристрелила бы меня, — возражает Виолетта. — Разве это не унизительно для твоих родителей? — спрашивает она меня.

— Несомненно. А что поделаешь? Скоро родится ребенок. Так уж задумано матушкой-природой, — говорю я.

— Она тебе нравится? — интересуется Виолетта.

— Она такая молоденькая.

— Все они молоденькие, — затягиваясь сигаретой, заявляет Элен. — У Сартори два несчастья кряду. Сначала их единственная дочь отказалась выходить замуж за сына лучшего в городе пекаря, а потом старший сын привел домой беременную невесту. Что же дальше?

— Если спросишь маму, она ответит — конец света. Она уверена, что она плохая мать. Никто из ее детей не поступает так, как она хочет. И я чувствую себя виноватой, потому что, расстроив помолвку, именно я положила начало череде несчастий.

— Поверь мне, — утешает Рут, — твой отказ совсем не то, что беременность Розмари. Ты как думаешь, Виолетта?

Виолетта краснеет и молчит.

— Твоя мама считает, что Данте — отличная партия, — говорит мне Элен. — Он пекарь, поэтому у вас всегда будет достаток. Он занят в семейном деле, как и твои братья, в этом ваши семьи похожи. Но главное — он итальянец. Если бы мы и захотели, то вряд ли нам удалось придумать что-то более тебе подходящее. Мне продолжать?

Элен любит все расписывать, а еще ей нравится говорить правду. Сейчас она преуспела в обоих делах.

— Данте, несомненно, хорошая партия, но Лючия встретит лучшего, особенного парня, — защищает меня Рут.

— Это сложнее, чем… — начинаю я, но замолкаю.

Здравый смысл подсказывает мне попытаться все исправить и выйти замуж за Данте, потому что он обходителен со мной и обеспечен. Но это совсем не то, на что я рассчитываю. Мне хочется стать второй Эдит Хед,[20]которая шьет костюмы для кино, или Клер Маккарделл, конструирующей спортивную одежду для широкого потребления. Но моим подругам и так известны все мои планы. Хотя сами они, как и моя мама, и мысли не допускают, что можно совершенствоваться в своей профессии.

— Не могу поверить, что ты вернула кольцо, — вздыхает Виолетта. — Камень на нем был самым ослепительным и самым чистым из всех, что я прежде видела. Идеальный бриллиант, как искрящаяся льдинка.

— Меня не волнуют драгоценности, — говорю я, разглядывая свою руку, где еще вчера красовался бриллиант. Сейчас моя кисть кажется детской, особенно с этим колечком с гранатом — моим счастливым камнем.

— Должны бы волновать, — с осуждением говорит Рут. — Когда мужчина покупает тебе бриллианты, то он вкладывает в тебя деньги. Что с того, что у мужчин много денег, они ведь понятия не имеют, что с ними делать. Они не умеют выбирать. Единственный для них способ выбрать действительно стоящую вещь — это спросить женщину. Эти мужчины, они понятия не имеют, как сделать жизнь красивой. Им не приходит в голову украшать дом, готовить вкусную пищу, заботиться о своей внешности. Допустим, они любят машины. Но на что им еще тратить деньги? Поэтому что может быть лучше для нормального мужчины, чем жена, которая любит дорогие украшения?

— Если бы только мужчины всегда выполняли наши просьбы. Так трудно найти приличного парня, — сетует Виолетта и запихивает носовой платок в рукав своего темно-серого жакета. Потом, словно удивляясь чему-то, приподнимает брови: — Если бы мне однажды повстречался порядочный человек, и мы полюбили друг друга, я бы ни за что с ним не рассталась. Я бы попыталась видеть в нем только хорошее. Только вот моя мама уверена, что все хорошие парни погибли во время Второй мировой войны.

— Меня это даже как-то успокаивает, — кладу я сахар в свой чай со льдом.

— Не хочу поучать тебя, Лючия. Но по-моему, ты сделала большую глупость, — говорит Виолетта. — Данте Де Мартино — само совершенство. Думаю, ты еще будешь сожалеть, что рассталась с ним.

— Ради бога, Виолетта. Не буду. Когда мы обсуждали предстоящую свадьбу, мне казалось, словно кто-то невидимый взял меня за шею и начал душить.

— Это не человек-невидимка. Это была его мать, — отпивает Элен свой кофе. — После помолвки каждая девушка чувствует себя не такой свободной, как прежде. И у меня было такое же чувство. От многого приходится отказываться. Слава богу, муж разрешает мне работать, иначе я с ума сошла бы от безделья. Уборка квартиры у меня занимает всего полчаса, а чем заниматься в остальное время?

— Ты так неромантична, — говорит Виолетта Элен.

— Хорошо-хорошо, я говорю о замужестве, словно о тяжелой и скучной работе, но это совсем не так, — сдается Элен. — Замужество — это замечательно. Билл прекрасный муж. Пока мы не поженились, мне казалось, что я сойду с ума от беспокойства. Я думала: мне придется жить с этим мужчиной, и это меня немного пугало. Мне нравилось жить одной. Я любила встать посреди ночи и почитать что-нибудь. Мне казалось, этого у меня уже никогда не будет. Я даже составила список, что я приобрету и от чего мне придется отказаться в обмен на мужа. Знаете, список лишений был намного длиннее списка приобретений. Но когда я все же вышла замуж, все мои страхи развеялись. Теперь мне нравится возвращаться домой, где меня ждет муж. Он мне совершенно не мешает, если вдруг входит в комнату, где я чем-нибудь занимаюсь. Я люблю спать вместе с ним. Извини, Виолетта, я знаю, это грубо. Но все же. Он прижимает меня к себе всю ночь, словно куклу. И я чувствую себя в безопасности. Мне нравится это ощущение.

— Все это хорошо, но разве не здорово засыпать вечером в воскресенье с мыслью о том, что завтра понедельник, когда ты сможешь снова взяться за любимую работу?

В ответ все молчат. Спустя некоторое время Виолетта говорит:

— Здесь хорошо. До того, как Элен устроила меня сюда, я работала в компании «Карастан», торгующей коврами. Ужасная была работа. Во-первых, я там даже сама собой не была. Меня звали Энн Брюстер, как девушку, которая до меня занимала эту должность. Так вот, она собралась выходить замуж, ее мысли были далеко от работы, поэтому все счета и бумаги, которые ей приходилось по долгу службы вести, пришли в полный беспорядок. Когда Энн, наконец, вышла замуж и уволилась, то босс придумал вместо того, чтобы постоянно переоформлять бумаги с одного бухгалтера на другого и тем самым тратиться на бумажную волокиту, давать новой сотруднице то же самое имя. Так и получилось, что Энн и по сей день продает ковры. Если бы однажды я пала жертвой преступления или вышла замуж, то мистер Заран нанял бы новую Энн Брюстер вместо меня. Каков выдумщик! Каждый день я молилась богу, чтобы он поскорее послал мне человека, в которого бы я влюбилась и вышла бы за него замуж, потому что мне хотелось пойти в кабинет мистера Зарана и сказать: «Найдите себе другую Энн Брюстер!» Так или иначе, вскоре мои мольбы были услышаны, и Элен предложила мне работать вместе с вами закройщицей. Возможно, не так уж я и люблю свою работу; просто она мне нравится больше, чем предыдущая, — вздыхает Виолетта.