– Кто? – Я почти украдкой посмотрел на импозантную фигуру у камина.

– Итальянский герцог, – сказала Белла. – Я читала о нем в светской хронике.

– Одно из открытий – чуух! – нашего дорогого мистера Чудоу, – прощебетала леди Констанс. – Он ведь без ума от бродячих собак, вроде нас.

– И правда, – сказал я. – Именно поэтому я так ему нравлюсь. Однако этот не похож на бродячего пса.

– Но для Кристофера он таков, ведь он член королевской семьи, мой мальчик. Тьеполо – последний в исчезающем роде. В шестидесятых его народ храбро сражался с Гарибальди[28]– чу ух! – но всю его семью отправили в изгнание, когда началось это… как оно называется… Рисоль… Рисорган…

– Рисорджименто, – мягко поправила Белла.

– Да, – сказала леди Констанс. – Когда пришли эти.

– Он производит впечатление весьма благородного человека, не так ли? – заметила моя спутница.

– О боже, – пробормотал я. – Еще одна любительница жертв нелегкой судьбы.

– Вы бы хотели познакомиться с ним, не так ли?

– Почему бы и нет, – ответил я.

Таким образом, мы предстали пред светлы очи этого великого человека.

– Ваша Светлость…

Дуче медленно повернулся к нам, и морщины в уголках его глаз стали еще глубже.

– А! Леди Констанс! Какая приятная встреча!

Наша поездофобка была весьма довольна, что ее помнят. После обмена любезностями я сделал шаг вперед; он при виде меня слегка наклонил голову. Как будто бы меня разглядывала какая-то большая и терпеливая змея. Стекла его очков цвета индиго не позволяли разглядеть даже намека на эмоции.

– Мистер Люцифер Бокс, – сказала леди Констанс. – Знаменитый художник.

– О, вы мне льстите, – растаял я. – Ваша Светлость. – Я поклонился и щелкнул каблуками. Он проделал то же самое. – Тьеполо? – сказал я. – Боюсь, не знаю такой провинции…

– Одно из самых древних герцогств, – ответил он с улыбкой. У него был тихий, но очень уверенный голос – словно большой механизм в отличном состоянии, который используется лишь на сотую часть своей настоящей мощности.

Он повернулся к Белле.

– Мисс Белла Пок, – представила ее леди Констанс.

Он без тени сомнения взял ее ручку в свою огромную лапищу.

– – Боюсь, Ваша Светлость, – проворковала она, – что я совсем мало знаю историю вашей страны.

– О, моя несчастная страна! – сказал дуче, дурашливо воздел руки и изобразил горькую улыбку. – Но не будем здесь и сейчас вспоминать былые горести. Возможно, вы окажете мне честь и отужинаете со мной?…

Глаза Беллы сверкнули.

Я начал двигаться со скоростью ревнивой пантеры. Если вы когда-нибудь такую видели, вы поймете.

– Ваша Светлость, – перебил я. – Я бы счел большой честью, если б вы согласились позировать мне для портрета.

Дуче недовольно сжал губы.

– Увы, это невозможно. Я вскорости отбываю на Континент. К тому же живопись… – Он слегка пожал плечами. – Я говорил нашему другу Чудоу – кстати, где он? – что живопись это весьма… старомодно?

Леди Констанс наклонилась вперед.

– Дуче поклонник фотографии.

– Неужели, во имя Георга? – раздраженно спросил я. – В таком случае мне стоит ненавидеть себя за то, что я пристаю к нему с такими пустяками, как картина маслом.

Белла кинула на меня странный взгляд.

– Ваша Светлость, вы сказали, что возвращаетесь на Континент? – беспечно спросил я.

– Да.

– Обратно в Италию?

Лицо великого человека омрачилось. Я приложил пальцы к губам, как будто заставляя себя молчать.

– Ну конечно же нет! Какая глупость с моей стороны! Они вряд ли будут рады видеть кого-то из старых времен, не так ли? Так куда же вас все-таки изгнали?

– Э, если вы позволите, леди Констанс, – начал он. – Мисс Пок…

– Я сам мало знаю о тех днях, – перебил я. Боюсь, начало сказываться шампанское. – Мне об этом рассказывал отец. Белла, тогда Италия была ужасной страной. Если честно, Италии как таковой и не существовало. Ею правили лягушатники, испанцы, даже проклятые австрийцы – при всем уважении к вам, леди К.

Дуче невозмутимо посмотрел на меня.

– Это было неспокойное время. Но нам удалось его пережить и остаться собой. Если бы не синьор Джузеппе Гарибальди…

– Возможно, вы знаете этого типа, – сказал я Белле вполголоса. – Он объединил страну под властью короля как-его-там. Да. Кстати, завтра я туда отплываю. Мне передать им ваши пожелания, хм-м?

Губы Дуче вытянулись в ровную линию.

– Простите меня. Я должен… то есть я…

Он был явно выбит из колеи. Слегка поклонившись дамам, он растаял в толпе.

– Однако! – сказала Белла.

– Хм-м?

– Мне показалось, что вы были весьма грубы с этим бедным скитальцем.

Я адресовал дерзкую улыбку леди Констанс, и та, хихикнув, как девчонка, помахала мне в ответ. Потом я взял Беллу под локоть и повел ее к балкону.

– Моя дорогая Белла, все эти напыщенные, с позволения сказать, аристократы похожи как две капли воды. Ему не причинит особого вреда напоминание о том, что он является экс-герцогом экс-герцогства. Он поедет домой и, вероятнее всего, отвесит пинка своему слуге, но это уже не наша забота. А теперь я предлагаю подышать воздухом, чтобы развеять духоту этого спора. Кроме того, я обнаружил, что мне отнюдь не импонирует мысль о том, что с вами будет ужинать кто-то, кроме меня.

Она наклонила голову набок и одарила меня своей самой сногсшибательной улыбкой.

Мы прошли через двустворчатые двери на теплую террасу. По обеим ее сторонам балюстрады спускались в огромный сад Чудоу.

– Он прекрасен в лунном свете, – сказала Белла, глядя на живые изгороди и фонтаны.

– М-м, – согласился я. – Днем это место являет собой буйство цвета. Как-то я писал портрет леди Констанс на фоне бугенвиллии, вон там.

– Ей понравилось?

– Она была очухчухнута.

Белла хихикнула, потом поежилась, и я снял с себя фрак.

– Позвольте.

Она взяла фрак и накинула его на плечи.

– Может, когда-нибудь вы напишете и мой портрет.

– Вы разве не предпочтете, чтобы герцог вас сфотографировал?