будучи представителем зажиточного казачества, не мог быть народным вождем. Ему противопоставлялись крестьянские вожди Максим Кривонос и Нечай, которых он стремился уничтожить. «Гетман показал себя в этой борьбе злейшим врагом крестьян. Он расправлялся с ними так же свирепо, как польские паны», – утверждалось в книге. Переход под власть Московского государства интерпретировался как поиск более выгодного покровителя в лице русского царя. Классовую солидарность народов должно было демонстрировать разинское восстание. В учебнике утверждалось: «Восстание распространилось очень быстро. Во многих местах поднялись еще до прихода разинцев. Восставали русские крестьяне; восставала мордва, чуваши, марийцы, татары; восставала беднота в городах».

38‐й параграф назывался «Закрепощение народов Поволжья и Поуралья». Здесь кратко и без конкретики описывалось завоевание русскими башкир и калмыков в XVII веке. Подчеркивалась насильственная христианизация и алчность пришедших священников. Естественным следствием являлись восстания, которые подавлялись с предельной жестокостью: «Калмыки несколько раз поднимали восстания, но их усмиряли. Много тысяч калмыков было продано в рабство. Продавали не только взрослых, но и детей. Их насильно отнимали от родителей, продавали и дарили как вещь. Около двухсот тысяч человек со своими кибитками и стадами бежали в Китай». Подробно описывалось восстание башкир (1755–1756) под предводительством Батырши Алиева.

50‐й параграф освещал завоевание Кавказа. Шамиль (здесь же давался его портрет, где он представал мужественным и грозным горцем) описывался как прекрасный организатор, который сумел сформировать настоящую армию, боровшуюся с царизмом. Вновь говорилось о жестокости карателей: «Русские карательные отряды жгли аулы, уничтожали запасенный на зиму корм для скота. Захваченных пленных жестоко истязали и забивали до смерти…»

57‐й параграф назывался «Война с народами Средней Азии», в нем описывалось присоединение среднеазиатских народов в середине и второй половине XIX века. Завоевание объяснялось интересами помещиков и капиталистов. «Местные правители часто принимали русских доброжелательно, надеясь на выгодную службу и совместный грабеж трудящихся. Но массы населения встречали завоевателей крайне враждебно. Завоеватели жестоко расправлялись с побежденными народами».

Вновь национальная проблематика поднималась в связи с революцией 1905 года. Давался следующий текст:

Царскую Россию правильно называли тюрьмой народов. Украинцы, латыши, грузины, татары и десятки других национальностей были подчинены власти русских помещиков с царем во главе. Трудящиеся массы терпели двойной гнет. Их угнетали и свои, и русские помещики и капиталисты. В 1905 г. угнетенные народы особенно ясно показали, как сильно ненавидят они царскую империю. На нефтяных промыслах Баку, в нищих белорусских деревнях, в казахских аулах, в башкирских степях, в Польше, Латвии – всюду поднялись рабочие и крестьяне на борьбу против самодержавия. Трудящиеся угнетенных национальностей и русские рабочие и крестьяне боролись против общего врага.

Особый акцент делался на движении в Баку, которым, согласно официальной версии, руководил Сталин. Подробно описывалось восстание в Латвии. Утверждалось, что при его подавлении было убито более 10 тысяч человек.

Сочинение московской группы называлось немного короче труда их ленинградских коллег-конкурентов – «Элементарный курс истории СССР для начальной школы», но строилось по схожему принципу. Так, история угнетения нерусских народов открывалась покорением мордвы. Правда, описывая совместный поход нижегородских и московских войск в 1377 году на мордву, в отличие от ленинградского учебника, авторы упомянули, что это была месть за помощь мордовцев татарам, разгромившим русское войско на реке Пьяна. После поражения русского войска «осмелела мордва. Пришли их князья, побили множество народа, сожгли села и увели людей». Но «среди зимы нижегородские князья послали брата и сына „воевать поганую мордву“». И. В. Сталин, редактировавший макет, синим карандашом вычеркнул цитату и приписал: «Можно без цитаты». Глава VI называлась «Литва и Московское государство». В ней нарекания редактора вызвала фраза «Белоруссия легко подчинилась их [литовцев. – В. Т.] власти». Слово «легко» было обведено и поставлен знак вопроса. Очевидно, что это утверждение не поддерживало героического дискурса борьбы с захватчиками народов СССР. Развеселила Сталина и излишняя беллетризация текста. Так, прочтя в учебнике предысторию Куликовской битвы – «Тремя дорогами выступило к Оке московское войско. Стояли теплые дни, грело солнце, дул легкий попутный ветер», – Сталин не удержался и приписал: «Ха-ха-ха».

Отдельный раздел учебника получил название «Московская Русь становится тюрьмой народов». В нем описывалось жестокое взятие Казани, когда «по приказу царя убивали каждого татарина, который встречался на улице». Затем описывались ужасы насильственного крещения татар, мари и чувашей, а также наложенных на них тяжелых поборов. В соответствии с избранным подходом народы не могли просто покориться захватчикам: «Но местные коренные национальности долго не давались русским захватчикам. Вся Татария была в огне восстаний…» К героике добавлялась и классовая составляющая: «Но храбрыми борцами были только трудящиеся. Татарские мурзы и князья быстро догадались, на чьей стороне выгоднее быть. Они стали переходить в христианство и вживаться в ряды помещиков-дворян». Интересно, что восстания в Татарии назывались здесь «гражданской войной».

У Сталина вызвала отторжение и устоявшаяся в советской историографии оценка первого и второго ополчения времен Смуты начала XVII века. Посвященная ему глава называлась «Контрреволюция» и рассказывала о том, как Минин и Пожарский стремились подавить крестьянское движение. Сталин написал свое презрительное «ха-ха» и на полях задал вопрос: «Что же, поляки и шведы были революционерами?»

В параграфе «Крестьянская война на Украине в XVII веке» Богдан Хмельницкий был представлен как трус и предатель народных интересов. Там можно было найти такой пассаж: «Самые главные бои с польскими панами вели крестьянские отряды. А Хмельницкий больше отсиживался в спокойных местах и приходил на готовое». Хмельницкий изображался не народным вождем, а коварным помещиком, который делал все, чтобы помочь польскому королю и ослабить восстание. Переход Украины под власть Москвы описывался следующим образом: «Он [Хмельницкий] задумал найти себе какого-нибудь сильного покровителя, который помог бы богатым казакам стать настоящими помещиками… Этим сильным покровителем оказался Московский царь…» Отсутствие логики построения данного нарратива бросилось в глаза И. В. Сталину. На полях он отметил: «Очень все это наивно и непонятно». Написанный в стиле М. Н. Покровского текст явно не удовлетворял его и с идеологической точки зрения.

Следующий раздел носил говорящее название «Новые народы в московской тюрьме». Особое внимание в нем уделялось завоеванию Сибири. Причем здесь читатели могли найти колоритное описание зверств русских колонизаторов:

Мирно спят местные жители в своей юрте у пылающего костра, но внезапно настораживаются собаки, поднимается лай. На юрту налетает русский вооруженный отряд. В ужасе просыпаются спящие при первом