фронте», эталоном для последующих изданий. Имея в виду идейное противостояние с германским нацизмом, один из рецензентов с удовлетворением подчеркивал, что восточные славяне предстали в учебнике «не ленивой и инертной массой… а храбрыми и мужественными племенами».

Учебник Шестакова зафиксировал новый формат советской историографии: сочетание формационного и классового подхода с национально-государственническим и патриотическим пафосом.

УЧЕБНИКИ ПО НОВОЙ ИСТОРИИ

На основе указаний был запущен и проект по написанию школьного учебника под руководством В. М. Хвостова. В авторский коллектив входили известные специалисты по новой истории из Института истории АН СССР и МГУ: И. С. Галкин, Л. И. Зубок, Ф. И. Нотович.

Школьный учебник писался довольно долго, каждая оценка или характеристика тщательно подбирались. В целом он был закончен еще до войны. Написанный в русле идеологических стандартов того времени, учебник значительное внимание уделял разоблачению колониальной политики «империалистических стран», в первую очередь Англии. Но во время войны, когда «империалистические страны» стали союзниками СССР, авторам предложили смягчить риторику. Из текста были убраны слова «захваты» и «захватническая политика» Великобритании и США. Военное время актуализировало и усилило целый ряд идеологических концептов, внедрявшихся еще в довоенное время: возвеличивание русской истории и культуры, антигерманизм, пропаганда славянской солидарности. Все это должно было найти воплощение в учебном издании.

Наконец, в 1946 году учебное издание под редакцией В. М. Хвостова и Л. И. Зубока увидело свет. Учебник получил гриф Института истории и министерства образования. Вскоре в газете «Культура и жизнь» (официальном органе управления пропаганды и агитации) появилась статья Н. Яковлева об учебниках по истории. Значительное внимание в ней было уделено учебнику «Новая история». В статье авторы книги критиковались за использование термина «объединение Германии» – рекомендовалось использовать термин «воссоединение». Казалось бы, незначительный нюанс, но он имел заметное политическое значение. В 1936 году это объяснялось следующим образом: «…Может получиться впечатление, что речь идет не о борьбе за воссоединение таких ранее раздробленных государств, как Германия и Италия, а об объединении этих государств в одно государство». Намек, конечно, тогда относился к союзу фашистской Италии и нацистской Германии. В послевоенное время предпочтение «воссоединения», вероятно, было обусловлено видами на оккупированную Германию, где боролись интересы СССР, США и Англии. Еще одним замечанием стал упрек в том, что в учебнике не использованы по отношению к английскому колониализму такие эпитеты, как «захватнический», «агрессивный» и т. д. Кроме того, по мнению автора статьи, характеристики многих исторических деятелей даны очень непоследовательно.

Прозвучавшие замечания относительно идеологических ошибок могли дорого стоить авторам учебника. Поэтому Л. И. Зубок и В. М. Хвостов незамедлительно послали письмо главе отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрову. В нем они объясняли, что термин «объединение» использовался в «Истории дипломатии», удостоенной Сталинской премии, поэтому они сочли возможным его применить. Отсутствие уничижительных эпитетов в отношении английского и американского колониализма они объяснили следующим образом: «Все эти и гораздо более резкие выражения имелись в учебнике, подготовленном еще до войны. Однако, когда во время войны учебник перерабатывался перед сдачей рукописи в набор, нам было предложено директивными органами смягчить тон в отношении Англии и США, и наши формулировки были соответственно изменены».

В 1947 году вышло второе издание. Следуя предписаниям «Замечаний о конспектах школьных учебников», авторы начинали учебник с Франко-прусской войны и Парижской коммуны. В целом они соблюли предъявленные к ним требования. Важным элементом текста были цитаты классиков марксизма-ленинизма (с преобладанием сталинских). В учебнике всячески подчеркивались признаки «кризиса капитализма», огромное внимание уделялось революционному и рабочему движению. Последнее отражалось даже в иллюстративном ряде. Так, 6 иллюстраций были посвящены революциям, стачкам и столкновениям с полицией и войсками, а 16 были портретами революционных деятелей (в том числе молодого Сталина). Для сравнения: карт было только 13; достижения науки и техники были представлены 3 иллюстрациями, выборы в Англии – 1, картины войны – 1.

Любопытно проанализировать образ зарубежных стран, представленный в исторической перспективе. Так, в негативном свете выставлялась Германия. Показывалось, что Германская империя возникла на волне шовинистических настроений и реакционной идеологии:

Немецкий народ воспитывался в преклонении перед насилием… Со школьной скамьи немцу внушалась мысль, что сила выше права. Школа и печать неустанно пропагандировали превосходство всего немецкого, учили, будто немцы являются «избранным народом», призванным к владычеству над миром, и будто все остальные народы – прежде всего славянские – должны быть в подчинении у «высшей» немецкой расы.

Школьнику внушалось, что немцы изначально таили агрессию против славян. Быстрый экономический рост Германии в конце XIX – начале XX века объяснялся ограблением Франции.

Франция в учебнике представала страной Французской революции (без слова «Великой», поскольку Великой теперь могла быть только Октябрьская), Парижской коммуны. Впрочем, авторы не забыли отметить внутреннюю слабость Французского государства, явно намекая на причины быстрого поражения в 1940 году.

Несмотря на удаление ряда негативных эпитетов по отношению к Англии, все же подчеркивалось, что «британский империализм был величайшим эксплуататором колониальных народов». В то же время показывались демократические традиции англичан, а также помощь мецената Тома Манна (давался даже его портрет) К. Марксу.

Особая роль в новой истории отводилась России как выразительнице интересов славянства. Так, подробно описывалась война 1877–1878 годов: «Русские солдаты своей кровью добыли свободу болгарскому народу». Подчеркивалось коварство Англии на Берлинском конгрессе.

Заметный поворот произошел в оценке Первой мировой войны. Она все еще признавалась империалистической, а вина в ее развязывании ложилась на империалистов всех стран, но «все-таки непосредственно начали войну немцы». Особо подчеркивались успехи русских войск в мировой войне. «Русские солдаты храбро сражались, но им приходилось воевать в неимоверно тяжелых условиях: без достаточного количества боеприпасов, без тяжелой артиллерии… Гнилой царский режим показал свою неспособность вести войну».

Особый акцент делался на невыполнении союзниками их долга: «Когда русская армия, истекая кровью, приняла на себя удар главных сил австро-германской армии, командование союзников решительно сопротивлялось отправке в Россию боевого снаряжения. Вместе с тем оно не сделало серьезных попыток оттянуть силы Германии от Восточного фронта и облегчить положение русских». Очевидно, что учащиеся должны были увидеть параллель между поведением западных держав в годы Первой мировой войны и затягиванием открытия Второго фронта во Второй. Большое внимание уделялось интервенции Антанты во время