дверцу, такси тут же уехало, и я осталась стоять на другой стороне улицы, напротив их дома. На закатном небе все еще ярко светило солнце.

Я пожалела, что не дождалась темноты. Я ощущала себя открытой мишенью. Беззащитной перед тем, что может случиться со мной.

Мне хотелось спрятаться.

Мне нужно еще время.

Я даже не репетировала, что я им скажу. Я постоянно думала об этом, но ничего не проигрывала вслух.

Мне становилось все труднее дышать. Я положила руки на затылок и сделала вдох и выдох, вдох и выдох.

Занавески в гостиной были задернуты, так что меня, наверное, еще никто не увидел. Я присела на бордюр и попыталась собраться перед тем, как пойти туда. Мои мысли рассыпались передо мной, и нужно было собрать их по одной и расположить в правильном порядке.

1. Извиниться.

2. Выразить свою благодарность.

3. Умолять их о милости.

Надо было бы лучше одеться. Я была в джинсах и той же самой майке, что и вчера. Это самая чистая моя одежда, но теперь, глядя на себя, мне хотелось заплакать. Я не хочу впервые встретиться со своей дочерью в несвежей майке. Как Патрик и Грейс могут отнестись ко мне всерьез, если я даже одеться прилично не могу?

Я не должна была мчаться сюда. Я должна была все продумать лучше. Я начала паниковать.

Вот если бы у меня был друг.

– Николь?

Я повернулась на этот голос. И вытянула шею, пока не встретилась с Леджером взглядом. В обычных обстоятельствах встреча с ним здесь шокировала бы меня, но я и так была в потрясенном состоянии, и поэтому мой мыслительный процесс пошел в направлении типа Ну конечно. Офигеть.

В том, как он смотрел на меня, чувствовалась какая-то напряженность, и от этого по моим рукам побежали мурашки.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

Черт. Черт. Черт.

– Ничего. – Черт. Я быстро взглянула на ту сторону улицы. Потом я поглядела Леджеру за спину, на дом, вероятно, принадлежащий ему. Я вспомнила, Скотти говорил, что Леджер жил напротив него. С какой вероятностью он все еще живет там?

Я понятия не имела, что же делать. Я поднялась. Казалось, на моих ногах висят гири. Я посмотрела на Леджера, но он больше не смотрел на меня. Он смотрел через улицу, на бывший дом Скотти.

Он провел рукой по подбородку, и на его лице появилось озабоченное выражение. Он спросил:

– Почему ты смотришь на этот дом? – Сам он посмотрел вниз, на землю, потом через улицу, а потом на солнце, а потом, когда я так и не ответила, снова перевел взгляд на меня – и это был совершенно другой человек, чем тот, которого я видела сегодня утром в магазине.

Он больше не был тем парнем, который двигался по бару, словно гимнаст на роликах.

– Тебя зовут не Николь, – сказал он с каким-то печальным осознанием.

Я моргнула.

Он все сложил.

А теперь, казалось, хотел разорвать все на кусочки.

Он указал на свой дом.

– Пошли.

Это прозвучало резко и требовательно. Я шагнула на улицу, в сторону от него. Я чувствовала, что меня начинает трясти, и тут он тоже шагнул на улицу, сокращая расстояние между нами. Он снова посмотрел на дом напротив и обхватил меня рукой, твердо прижав ее к моей спине. Он начал подталкивать меня, одновременно кивая на другую сторону, где жила моя дочь.

– Пошли, пока они тебя не увидели.

Я ожидала, что рано или поздно он все поймет. Жалко, что он не сообразил всего этого прошлой ночью. А не теперь, когда я всего в тридцати метрах от нее.

Я поглядела на его дом, потом на дом Грейс и Патрика. У меня отсутствовала возможность избавиться от него. Последнее, чего я хотела – это устроить тут сцену. Моя задача была появиться тихо и мирно, чтобы все прошло по возможности гладко. А Леджер, судя по всему, хотел обратного.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, – сказала я сквозь сжатые зубы. – Это не твое дело.

– Да ни хрена, – прошипел он.

– Леджер, пожалуйста. – Мой голос дрожал от страха и слез. Я боялась его, боялась всего происходящего, боялась, что все это окажется гораздо труднее, чем я опасалась. Почему он утаскивает меня от их жилья?

Я обернулась на дом Грейс и Патрика, но ноги несли меня в сторону дома Леджера. Я бы поборолась с ним, но сейчас не была уверена, что готова встретиться с Ландри. Раньше, когда я только садилась в такси, я думала, что готова, но сейчас, здесь, рядом с разозленным Леджером, я была совершенно к этому не готова. За последние несколько минут стало ясно, что они могли ожидать моего появления и совершенно мне не рады.

Наверное, их известили сразу же, как только меня перевели на временное содержание. И они ждали, что я могу появиться.

В ногах у меня больше не было тяжести. Мне казалось, я снова парила высоко в воздухе, как воздушный шар, и следовала за Леджером, как будто он тянул меня за ниточку.

Мне было стыдно, что я пришла сюда. Настолько стыдно, что я шла за Леджером, словно у меня нет ни своих мыслей, ни голоса. В эту минуту я точно не ощущала даже малейшей уверенности в себе. И моя майка была слишком дурацкой для такого значимого момента. Я сама была слишком уж дурой, если думала, что это нужно сделать именно так.

Как только мы вошли в гостиную, Леджер закрыл за нами дверь. Казалось, ему было противно. Уж не знаю, при виде меня или при мысли о прошлой ночи. Он расхаживал по гостиной, прижав руку ко лбу.

– Так ты поэтому явилась в мой бар? Пыталась обмануть меня, чтобы я вывел тебя на нее?

– Нет, – жалким голосом проговорила я.

Он раздраженно провел рукой по лицу. Помолчал и пробормотал: «Черт побери».

Он был так зол на меня. Ну почему я всегда совершаю самые идиотские поступки?

– Ты пробыла в городе всего один день, – он швырнул на стол ключи. – Ты что, правда считаешь, что это хорошая идея? Так сразу явиться сюда?

Так сразу? Ей уже четыре года.

Я прижала руку к своему урчащему животу. Я не знала, что делать. Что мне делать? Что я могу сделать? Должно же что-то найтись. Какой-нибудь компромисс. Они же не могут вот так, все вместе, решить, что лучше для Диэм, даже не спросив меня?

Или могут?

Да могут, конечно.

В этом сценарии неразумно веду себя я. Но слишком сильно боюсь в этом признаться.