– Правда? – всплеснула руками Настя.

– Почти, – усмехнулся Петька и рассказал об Елизавете Вивиановне.

– Выходит, отца этой Какумиралы звали Вивианом? – спросил Петька.

– Павианом его звали! – воскликнул Димка.

– А что, ребята, совсем неплохо! – звонко расхохоталась Настя. – Елизавета Павиановна Какумирала. Финская гражданка.

– С заупокойным уклоном, – подхватила Маша.

– Слушайте, а в действительности-то у нее какая фамилия? – спросил Петька.

– О-o! – протянула Маша. – Фамилия у нее сложная. Зейтунян-Белоус.

– Да-а, – зачарованно произнес Командор. – Это будет почище нашей Ковровой-Водкиной!

– Естественно, почище, – кивнул Димка. – Коврова-Водкина свою фамилию от двух мужей собрала. А у Какумиралы фамилия своя собственная. И живет она с ней с самого рождения.

– Кошмар какой! – сказал Петька.

– Сестра у нее была с той же фамилией, но при этом – вполне нормальная женщина, – ради справедливости отметила Маша. – Только вот умерла рано.

– И как она умира-ала! – хором воскликнули остальные.

– А интересно, – уже не мог остановиться Петька. – Там, в Задорской больнице, наш единственный свидетель не у-умер?

– Ах, как его топи-или! – немедленно подхватил хор друзей.

– Его топи-или, а он задыха-ался, – со зверским видом добавил Димка.

– Хорошо у тебя получается, – одобрила сестра.

– Стараюсь, – хмыкнул Димка. Тут они вышли на дамбу.

– Слушайте, – только сейчас сообразил Петька. – А где же наш бывший заслуженный? Когда мы проходили мимо шлагбаума, его там не было.

– Да, наверное, огород поливает под руководством Денисовны, – отмахнулся Димка.

На маленьком приусадебном участке Степаныча каждый квадратный сантиметр был засеян чем-нибудь полезным, ибо Надежда Денисовна любила в этой жизни только свой сад и свой огород. Поэтому бывший заслуженный работник органов правопорядка волей-неволей посвящал много времени уходу за личными сельскохозяйственными угодьями.

– Нет, он не поливал, – возразила Настя. – Я специально к ним через забор заглянула.

– Соскучилась по Степанычу? – посмотрела на подругу Маша.

– Кстати, а где он на самом деле? – почему-то охватывало все большее беспокойство Командора.

– Денисовна мясорубкой по голове огрела за то, что Тяпину премию еще не получил, – с трагикомическим видом произнесла Маша. – Теперь Степаныч лежит в сторожке и умира-ает!

Остальных охватила истерика. Хохочущий Димка запнулся об одну из многочисленных коряг и едва не полетел в пруд.

– Если кто-нибудь упомянет об Елизавете Па-виановне Какумирале, то я сам умру! – простонал Петька.

– И вообще, по-моему, пора начать поиски, – уже справился с приступом смеха Димка. – Иначе стемнеет. Не забывайте. Сейчас не июнь, а август. Темнеет на два часа раньше. Как говорится, Илья-пророк два часа уволок.

– Ну до чего же у меня брат эрудированный! – с притворным почтением изрекла Маша. – Все пословицы и поговорки родного края знает.

Димка хотел по привычке огрызнуться, но тут Петька воскликнул:

– А вот и Степаныч! Зря мы волновались.

Остальные проследовали за взглядом Командора. Степаныч медленно плыл в центре Борского пруда. Миг – и голова его скрылась под водой.

– А почему ты за него волновался? – посмотрел Димка на Петьку.

– Да я скорее не за него, а за нас, – пояснил тот. – Боялся, вдруг Степаныч придумал что-нибудь умное? Но теперь я спокоен. Он продолжает искать картину на дне пруда.

– Баба с возу – кобыле легче, – с довольным видом ответил Димка.

– Ну все, – закатила глаза Маша. – Мой братец зациклился на народной мудрости.

– Ты лучше на Степаныча погляди, – с восторженным видом наблюдал за сторожем Димка.

Степаныч вынырнул и снова ушел под воду.

– Молодец! – засмеялась Настя. – Хорошо ныряет.

– Тебя бы Денисовна послала за премией, ты бы еще не так нырять принялась. – Димка на какое-то мгновение даже посочувствовал бывшему заслуженному работнику органов правопорядка.

– Вот мы посмеемся, если он действительно эту картину отыщет, – сказал Петька.

– Пусть сначала отыщет, – стал оглядывать придорожные кусты Димка.

Все четверо медленно пошли вдоль берега.

– Собственно, не понимаю, чего мы здесь делаем, – сказала Маша. – Если бы тут еще кусок рамы валялся, мы бы его утром нашли. Третий раз берега обшариваем.

– Вообще-то я тоже так думаю, – кивнул Петька. – Но все-таки для очистки совести стоит еще раз проверить.

Ребята начали проверять. Даже слазили еще раз в кусты, где лежала дохлая крыса. Но ничего похожего на четвертый кусок старинной французской рамы не обнаружили. Время от времени кто-нибудь из друзей смотрел на пруд. Степаныч не сдавался. Его круглая голова то исчезала в пучине пруда, то вновь появлялась на поверхности.

– Ребята, а бывший заслуженный в маске! – цервой заметила Настя.

– Точно! – воскликнул Петька. – Ну, прямо настоящий водолаз.

– Думаю, к завтрашнему дню Степаныч где-нибудь акваланг достанет, – подхватил Димка.

– Если достанет, – покачала головой Маша, – то вообще на дне пруда поселится.

– А представляете, сколько там всего интересного? – присвистнул Димка.

– Во всяком случае, есть на что поглядеть, – согласился Петька. – Дно-то последний раз чистили, говорят, еще при князе Борском.

– Бедный бывший заслуженный! – в вдохнула Настя. – Значит, он там, на дне, в жуткой грязи роется.

– Почем ты знаешь, может, это целебная грязь, – усмехнулся Димка.

– А потом охота пуще неволи, – сказал Петька.

– Так, – немедленно отреагировала Маша. – Теперь этот пословицами и поговорками начал сыпать.

– Во-первых, пока еще не начал, а только одну произнес, – уточнил Командор. – А потом, я чувствую, с этим дедом мы скоро еще и не так запоем. Главное для нас сейчас вот что, – указал он взглядом на купающегося Степаныча. – Я думаю, сегодня до самой темноты и весь завтрашний день наш бывший заслуженный будет нырять. А вот послезавтра окончательно в своем методе разочаруется и придумает что-нибудь новое.

– Из этого следует, – вмешался Дима, – что нам надо использовать завтрашний день с максимальной эффективностью.

– Именно, – кивнул Петька. – По крайней мере, никто мешать не будет.

– Мешать-то не будет, – проворчал Димка, – а вот что нам делать?

– Говорю же, надо «утопленника» навестить в больнице, – опять предложила Настя.