— Помните: того Ленина, которого вы знали десять лет назад, больше не существует, — говорил Владимир Ильич. — Он умер давно, с вами говорит новый Ленин… Я буду беспощаден ко всему, что пахнет контрреволюцией!.. И против контрреволюционеров, кто бы они ни были, у меня имеется товарищ Урицкий… Не советую вам познакомиться с ним!

«В словах его, взгляде, — вспоминал Соломон, — я почувствовал и прочел явную неприкрытую угрозу полупомешанного человека… Какое-то безумие тлело в нем…»

И это безумие не замедлило проявиться в нем в самых ужасающих формах в ближайшие три года. Если непредвзятым, незашоренным глазом посмотреть на ленинские резолюции, предписания, телеграммы, невозможно не ужаснуться их болезненной кровожадности. «Ссылайте на принудительные работы в рудники», «наводите массовый террор», «запирайте в концентрационные лагеря», «отбирайте весь хлеб и вешайте кулаков», «без идиотской волокиты и, не спрашивая ничьего разрешения, расстреливайте, расстреливайте, расстреливайте». Расстреливайте всех и за все — капиталистов за утаивание денег, кулаков за сокрытие хлеба, офицеров за неявку на регистрацию, проституток за спаивание солдат, солдат за невыход из вагонов, демобилизованных за хранение винтовки, крестьян за нерасчистку снега.

И рядом с этим какая-то непостижимая жалостливость: «12 французов пленных от холода страдают. Одеть + пища». И в этом же 1919 году беспрецедентная по кровожадности резолюция, обнаруженная мной на никогда не публиковавшемся письме Дзержинского Ленину.

«В Ростове захвачены в плен 300 000 казаков войска Донского, — писал Феликс Эдмундович 19 декабря 1919 года. — В районе Новочеркасска удерживается в плену более 200 000 казаков войска Донского и Кубанского. В городе Шахты, Каменске удерживается более 500 000 казаков. За последнее время сдались в плен около миллиона казаков. Пленные размещены следующим образом: в Геленджике — около 150 000 человек, Краснодаре — около 500 000 человек, Белореченская — около 150 000 человек, Майкопе — около 200 000 человек, Темрюк — около 50 000 человек. Прошу санкции.

Председатель В.Ч.К. Дзержинский».

Резолюция Ленина на письме: «Расстрелять всех до одного. 30 декабря 1919 г.».

В мае 1919 года предсовнаркома Ленин нашел время, чтобы дважды напомнить железнодорожной ЧК в Жлобине о необходимости вернуть реквизированный велосипед аптекарю Г. Рабкину. И в этом же месяце он подписал чудовищный, до сих пор скрываемый от народа документ, который мне удалось обнаружить в архиве:

«1 мая 1919 г.

Председателю В.Ч.К.

тов. Дзержинскому Ф. Э.

№ 13666/2

УКАЗАНИЕ

В соответствии с решением В.Ц.И.К. и Сов. Нар. Комиссаров, необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией.

Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше.

Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады.

Председатель В.Ц.И.К. Калинин

Председатель Сов. нар. комиссаров Ульянов (Ленин)».

Указание Ленина о «беспощадном расстреле попов»

И опять совмещение несовместимого — именно 1 мая, в День международной солидарности трудящихся, Ленин подписывает документ, требующий «расстреливать беспощадно и повсеместно» тех, кто молится Богу.

Допускаю, что именно это патологическое соседство сентиментальности и зверства как раз и навело Сталина на догадку, что вождь невменяем. В таком случае он стал для Ленина поистине бичом Божьим, обрекшим его на унизительное и мучительное умирание.

О том, что Сталин не забыл ленинского «указания» об уничтожении русского православного духовенства, свидетельствует еще один найденный мной документ. Это адресованная Берии Выписка из протокола № 88 заседания Политбюро ЦК от 11.11.1939 г.:

«— По отношению к религии, служителям русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет:

1) Признать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей РПЦ, преследования верующих.

2) Указание тов. Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 г. за № 13666-2 «О борьбе с попами и религией», адресованное председателю ВЧК т. Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся служителей РПЦ и православноверующих, — отменить…

Секретарь ЦК И. Сталин».

Это решение сделало православную церковь союзницей советской власти в годы Великой Отечественной войны. Энергично разрушать этот союз стал еще через двадцать лет верный ленинец Хрущев…

В свое время на первом этаже Музея Ленина в Москве экспонировалась копия документа, который по замыслу музейщиков должен был убеждать посетителей, что у Владимира Ильича было университетское образование. В табличке под этим экспонатом утверждалось: «Диплом первой степени, выданный В. И. Ленину по окончании Петербургского университета. 1891 г.».

Но, внимательно всмотревшись в текст самого диплома, я с удивлением обнаружил, что он совершенно не соответствует сопровождающей его надписи. Ведь в нем говорилось буквально следующее: «Диплом. Предъявитель сего Владимир Ильич Ульянов, вероисповедания православного, родившийся 10 апреля 1870 г., с разрешения Г. Министра народного просвещения подвергался испытаниям в юридической испытательной комиссии при Императорском С.-Петербургском университете в апреле, мае, сентябре и ноябре месяце 1891 г. В удостоверение сего и дан сей диплом Владимиру Ульянову, за надлежащей подписью и с приложением печати Управления С.-Петербургского учебного округа. Город С.-Петербург, января 14 дня 1892 г.».

Нам все время говорили, что Ленин был настолько одарен, что сдал университетские экзамены экстерном, превзойдя тем самым выдающихся русских ученых, из которых ни один не смог повторить такой подвиг. А тут оказывается, что в дипломе, выданном Ленину, нет даже слов «по окончании» и «экстерном». Есть только «подвергался испытанию» и «при». Выходит, у него просто проверяли знания в юридической испытательной комиссии при университете!

Еще глубже вникая в заинтересовавший меня вопрос, я просмотрел многочисленные биографии Ленина и заметил еще одну особенность. В ранних жизнеописаниях, появившихся сразу после смерти Ленина, нет утверждений, будто Ленин окончил университет и сдал экзамены экстерном. Они появились лишь в конце 20-х годов, когда начал набирать силу культ личности Ленина. Главными биографами Владимира Ильича были Емельян Ярославский (Губельман) и родственники Ленина — Крупская и сестры Анна и Мария Ульяновы.

В 1925–1926 годах незадолго до празднования 10-й годовщины Октября редакция Энциклопедического словаря Гранат, решив издать словарь «Деятели СССР и революционного движения России», обратились к родственникам Ленина с просьбой написать его биографию. За эту работу взялась старшая сестра Ленина Анна Ильинична. Она пишет следующее: «Обратное поступление в университет Ленину не разрешили… И только через три года после исключения, в 1890 г., — матери его удалось добиться для него разрешение сдать экзамены экстерном. Тогда Владимир Ильич засел вплотную за работу и совершенно самостоятельно подготовился в полтора года к этому экзамену, который и сдал в два срока — весной и осенью 1891 года при Петербургском университете».