и он немного подождал, прежде чем выключить крошечную лампочку в изголовье — в точности, как в пассажирских купе, подумалось ему. Интересно, как там его бывшие подопечные, эта отчаянная группа «З-А»? Наверное, уже сдали выпускные на «Гагарине» и готовятся получить назначения — первые в своей «внеземельной» карьере? А ведь совсем недавно, два с небольшим года назад, бегали по гальке Артековского пляжа в шортиках и рубашках, с пионерскими галстуками на шее и менялись друг с другом «куриными богами», — камешками с дырками, которые носили потом на шее, на шнурках, как талисманы — и красивыми, отполированными морской водой раковинами рапанов и гребешков. Наверное, в санатории, в сочи будет так же — и черноморский прибой, и ласковое солнце, и сумасшедший аромат акаций вдоль набережной… С этой мыслью он и заснул, нимало не задумываясь о бездне, ледяной и пустой, как в первый день творения, пронизанной каскадами космических лучей и продуваемой солнечным ветром. Спать надо, а не думать о всякой ерунде — завтра новый рабочий день, и выложиться ему, Дмитрию Ветрову, инженеру-криогенщику, вакуум-сварщику и строителю межпланетной станции «Лагранж» предстоит по полной программе…

Конец первой части.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

«Не стучитесь в закрытые двери»

I

«…Я Земля я своих провожаю питомцев

Сыновей, дочерей.

Долетайте до самого Солнца

И домой возвращайтесь скорей!..»

Эта песня на стихи Долматовского, которую Ольга Воронец спела ещё в шестьдесят третьем, для научно-фантастического фильма «Мечте навстречу» звучала по внутристанционной трансляции во время погрузки на прыжковый корабль «Тихо Браге». Это новый технический шедевр, совместное творение инженеров «Боинга» и «Туполева» (недавно в этом, некогда чисто «самолётном» КБ тоже появилось «космическое» подразделение) не предназначен для посадки на Землю и не имеет ни плоскостей, ни подходящих двигателей. Он вообще плохо соотносится с требованиями аэродинамики — угловатый, тупорылый, словно городской автобус, за что получил от «гагаринских» острословов прозвище «Икарус», ощетинившийся по бортам гроздьями маневровых движков, с четырьмя неубирающимися опорами, делающими его похожими на дизайнерский комод. Благодаря этим опорам он может совершать посадку на Луну — как и взлетать с неё. А ещё — выполнять окололунные маневры и даже, при наличии дополнительного топливного бака добираться своим ходом до земной орбиты и обратно. В данном случае этого не требуется — мы отправимся к спутнице нашей планеты проверенным способом, через «космический батут» «Гагарина». «Икарус» приписан к станции на постоянной основе, и это его то ли третий, то ли четвёртый рейс к Луне, и первый, который должен завершиться прилунением — предыдущие имели своей целью доставку людей и грузов на строящуюся на лунной орбите «Звезду КЭЦ».

Кстати, припомнил я, перешагивая комингс шлюза, за которым начиналась труба переходного рукава — в том фильме был ещё один советский космический шлягер, который «И на Марсе будут яблоки цвести». Ну, до Марса мы пока ещё не добрались — но Луна вот она, в паре часов, которые понадобятся на то, чтобы пройти через «горизонт событий» (он же «тахионное зеркало»), вынырнуть из таинственного ничто на лунной орбите и, сделав полтора оборота, совершить посадку в Центральном Заливе Моря Спокойствия, возле станции (вернее сказать, самого настоящего лунного города) «Ловелл», куда я отправляюсь по приглашению её начальника, Георгия Михайловича Гречко собственной персоной.

Я плыл по коридору «Тихо Браге» (в нём, как и в прочих трансорбитальных кораблях, не было предусмотрено вращающихся пассажирских модулей, где создавалась бы искусственная гравитация) и думал — как всё-таки стремительно и неудержимо меняется мир вокруг меня! Оказавшись в апреле семьдесят пятого в почти неотличимой — на первый взгляд, разумеется — версии СССР, где расхождения с известными мне событиями приходилось искать по подшивкам старых газет, я через каких-нибудь два с половиной года с удивлением обнаруживаю себя чуть ли не в том самом варианте реальности, из которого уже в обозримом будущем отправятся в космос фотонные планетолёты «Хиус» и «Тахмасиб», стартует к далёкой звезде Шидар в созвездии Кассиопея релятивистская, аннигиляционная, ядерная «Заря», уйдёт на разведку систем планет-гигантов рейдер «Лунная радуга». Поверить в это было бы трудно, практически невозможно, и изложи я подобный вариант событий в «той, другой» реальности на одном из форумов, где тусовались писатели-фантасты — меня немедленно порвали бы на тряпки, объяснив, растолковав, разложив по полочкам, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Но… я сейчас на самом настоящем планетолёте, пусть и не слишком впечатляюще выглядящем (чего, скажите на милость, впечатляющего в сундуке на ножках?); за иллюминатором вращается тройной бублик станции «Гагарин», а где-то там, по другую сторону Солнца кружит недостроенная станция «Лагранж», где работает сейчас Дима Ветров, мой бывший артековский вожатый…

На «Ловелл» я отправляюсь не один — Юлька с радостью согласилась составить мне компанию, заявив, что давно собиралась всерьёз заняться проблемами постоянных лунных поселений и, возможно, связать с этим свою дальнейшую работу. Ну и Бритька, конечно — вон она, обиженно косится на меня из-за двойной преграды в виде прозрачного пузыря своего «Скворца-ГАВ» и мелкой сетки специальной «орбитальной» собачьей переноски. Там ей предстоит провести всё время перелёта — впрочем, лохматой зверюге не впервой, она уже опытная космическая путешественница. Кстати, Гречко, когда я набрался-таки наглости и обратился к нему с просьбой допустить меня на практику на вверенную ему станцию, хитро улыбнулся и сказал что да, согласен, но лишь при условии, что я возьму с собой собаку. «О твоей псине судачат на всех внеземных объектах, и многие отчаянно завидуют „Гагарину“ — объяснил он, — и коллектив попросту не простит мне, когда узнает, что я мог затащить её к нам на „Ловелл“ и упустил такую возможность!» Что ж, я только «за» — глядишь, в списке Бритькиных достижений прибавится ещё одна запись из книги рекордов Гиннесса — как первой собаки, побывавшей на Луне.

Мы уже третий день, как обживаемся на Луне, в куполе станции «Ловелл» — «Лунный город», как предпочитают называть её земные репортёры. Впечатлений… масса. Так, я с немалым изумлением обнаружил здесь многое, что уже знакомо мне по «той, прежней» фантастике. Например, жилые здания в «Ловелле» строили почти так же, как в лунном поселении «Артемида» из одноимённой книги американского фантаста Энди Вейра — в виде двойных алюминиевых куполов, между внешним и внутренним слоями которых засыпали реголит. Это давало обитателям Артемиды защиту от космического излучения, а кроме того, позволяло, в