от чего создавалось впечатление, что лихтер умоляюще протягивает к кому-то длинные костлявые руки. Из-за этого кораблик и получил своё не слишком почтительное прозвище.

— Если не больше, чем на пятнадцать — то можно попробовать и на «крабе». — осторожно ответил Дима. — С напарником, разумеется, и с дополнительными топливными баками. Это не проблема, поставить их — раз плюнуть, только вот Архипыч вряд ли одобрит такую самодеятельность. Скажет — ненужный риск.

Архипычем называли начальника миссии «Лагранж» лётчика-космонавта Алексея Архиповича Леонова, того самого, легендарного, первого человека в открытом космосе. Диме не хотелось спорить с ним — астрофизику надо, вот пусть сам и бросается под танк. А он с удовольствием посмотрит на это со стороны… а ещё лучше просто дождётся результата.

— Архипыча я беру на себя. — отозвался Леднёв. — Ты скажи: если он разрешит, то на тебя можно рассчитывать?

— Отчего ж нет? — Дима сделал попытку пожать плечами, но помешал жёсткий металлокерамический панцирь «Кондора». — Дело-то нехитрое. Если договоришься, так я со всем удовольствием.

— А в напарники кого возьмёшь?

— Да хоть Ваську, он с «крабами» лучше меня управляется.

— Гонтарева?

— Его. А зачем вам удаляться от станции — не секре… ох, ты ж!..

За этой увлекательной беседой Дима едва не пропустил момент торможения — пришлось вместо обычных двух тяговых импульсов давать пять, а потом ещё и выравнивать закувыркавшийся «краб». Ерунда, конечно, но неприятно — да и топливо зря извёл, что тоже нехорошо…

— Давайте сделаем так… — Валера подождал, пока буксировщик займёт правильное положение, в двенадцати метрах над поверхностью «рабочего» кольца, и лишь тогда заговорил. — Сейчас закончим с датчиками, потом вернёмся, придём в себя — а после обеда, в кают-компании всё и обсудим. Хорошо?

— Договорились. — Дима поднял руку в жесткой, не гнущейся в запястье перчатке. — Замётано.

— Полагаю, пересказывать вам историю обнаружения «звёздных обручей» смысла нет, вряд ли среди нас найдётся хоть один человек, кто был бы не в курсе… — говорил Леднёв. Дима согласно кивал — в самом деле, не только на строительстве «Лагранжа», но и на всей Земле таких неосведомлённых наберётся не слишком много. С тех пор, как в прошлом году с трибуны ООН было объявлено, что в основе международного Проекта «Великое Кольцо» лежит найденный в пустыне Гоби инопланетный артефакт, а ещё один позже был обнаружен на Луне, — это стало главной темой газетных статей, посвящённых космосу, произведений писателей-фантастов, а так же бесчисленных развлекательных и научно-популярных телешоу. Образ бублика «космического батута», в котором вспыхивает ртутное зеркало «горизонта событий» стал столь же популярен, каким был в своё время утыканный антеннами шарик первого спутника Земли. Куда меньшей известностью пользовалось имя автора гобийской находки, советского писателя и палеонтолога Ивана Ефремова — а ведь он первый, наверное, высказал догадку о том, что «Обручи» есть часть грандиозной транспортной системы, созданной обитателями иных миров. И даже отразил это в первом варианте своей «Туманности Андромеды». Тогда по соображениям секретности (в СССР работы по изучению «звёздного обруча» шли под крышей атомного проекта и были глубоко засекречены) автору пришлось переписать те части романа, где упоминалось таинственное кольцо — но недавно справедливость была восстановлена, и «Туманность Андромеды» вышла в изначальной, авторской редакции, немало порадовав поклонников творчества Ивана Антоновича.

— Около года назад мне попал в руки номер журнала «Знания-сила», — продолжал астрофизик, — так там шла речь о конкурсе фантастических проектов советских школьников, и мысль, высказанная в одном из них меня заинтересовала. Автор проекта — предложила расположить «космический батут» в засолнечной точке Лагранжа, где мы сейчас находимся! Тогда проекты космических станций, оснащённых «батутами» находились в стадии разработки, и у меня создалось стойкое впечатление, что её проект был услышан. Но дело даже не в этом — в конце концов, идея, что называется, лежала на поверхности, разработчики могли прийти к ней и самостоятельно. Тут интересно другое: в конце статьи автор проекта высказывала мысль, что создатели «звёздных обручей», расположив свои транспортные устройства на Земле и на Луне, третий обруч вполне могли поместить и в точке Лагранжа — как сделали это мы. Мысль эта крепко запала мне в голову, и когда я оказался здесь — то решил проверить кое-что, в инициативном, так сказать, порядке.

— И, конечно, ничего не нашли. — сказал Дима. Он мог бы добавить, что знал автора этого проекта, калужскую школьницу Лиду Травкину, которые её однокашники по «юниорской» группе называли «Юлькой Сорокиной» — за удивительное сходство и характеров и внешности с одной из героинь фильма «Москва-Кассиопея».

— А вот и нет, Дмитрий! — Валера победно улыбнулся. — Конечно, вблизи строительства станции «Лагранж» обруча обнаружить не удалось; ничего не дало так же прощупывание окрестного пространства радиолокатором. Но я и не ожидал быстрых результатов, и настроил аппаратуру для обнаружения любых, даже самых слабых энергетических импульсов с сигнатурой, напоминающей сигнатуру «тахионного зеркала»…

«Тахионным зеркалом» учёные называли «горизонт событий», непостижимую энергетическую мембрану, возникающую в «дырке от бублика» при срабатывании установки «космического батута».

— Вероятно, вы не знаете… — тут Леднёв понизил голос, несколько заговорщицки, — что физики института высоких энергий Академии Наук, занимающиеся основами физики «космических батутов» обнаружили и теоретически обосновали одно довольно любопытное явление. Дело в том, что еслипри перемещении объекта с помощью «батута» в некоторую точку, неподалёку от неё находится другой батут, не действующий — в нём возникают энергетические импульсы строго определённой частоты. И частоту эту легко рассчитать, если знаешь параметры стартового «тахионного зеркала»…

— И вы решили, что если где-то тут, поблизости в пространстве болтается «обруч» инопланетян — вы сможете засечь эти самые импульсы, которые возникают в нём, когда к нам с «Гагарина» переправляют грузы? — сообразил Дима. — Наверное, вы и датчики сегодня для этого расставляли?

Астрофизик кивнул.

— Мне удалось заинтересовать руководство Проекта «Великое Кольцо» этой идеей, и она была включена в план исследовательских работ здесь, на «Лагранже». И — да, вы правы, система датчиков как раз и предназначена для того, чтобы фиксировать подобные паразитные энергетические импульсы.

— Но зачем же вам улетать от станции, если датчики уже установлены?

Леднёв даже крякнул от возмущения.

— Как вы не понимаете? Это совершенно необходимо. Надеюсь, вам знаком такой приём, как триангуляция?

— Разве что, в самых общих чертах.

Дима мало интересовался вопросами радиолокации и радиопеленгации, а упомянутый термин как раз относился к этой области.

— Думаю, этого достаточно, чтобы понять: даже если установленным на станции датчикам удастся засечь импульс, исходящий от инопланетного «звёздного обруча», это не даст нам ни дистанции до него, ни направления. Для этого нужна вторая группа датчиков, на значительном удалении от