Да уж, у них спросишь. Так, стоп! Кровь на анализ? Спохватилась я, смотря, как медсестра готовит инструменты. А вдруг по этому анализу можно будет определить, что я клон?!

— Что-то не так? — словно сквозь вату услышала я вопрос женщины.

— Эм, я очень боюсь вида крови, — облизнула резко пересохшие губы. — Можно я зажмурюсь? Или отвернусь?

— Да, лучше закройте глаза, — медсестра с тревогой посмотрела на меня. — Давайте сядем на кровать, чтобы вы не ударились головой, если начнете падать в обморок.

— А что конкретно они будут изучать в моей крови? — попыталась получить хоть каплю информации.

— Я всего лишь совершаю забор крови на анализ. Что будут искать лаборанты, не могу сказать, — медсестра убедилась, что я удобно сижу и попросила: — Постарайтесь глубоко дышать и не паниковать.

Ей хорошо рассуждать. Это не она тут сидит в застенках, с трагедией личностного становления, с переживаниями за мальчишку и вообще в ожидании разоблачения главного секрета!

— Ну, вот и всё, — ласково сказала женщина. — А вы боялись. Теперь полежите пару минут.

Солдатик выпустил её и в приоткрытую дверь, я увидела, как Мигеля тащили по коридору. Он явно был бес сознания.

— Мигель! — заорала я и кинулась к двери. Но её бесцеремонно захлопнули.

Я застучала по ней кулаками, потом начала её пинать и кричать, чтобы мальчишку отпустили немедленно!

Но лишь зря отбила свои кулаки об железную дверь.

— И где же это чудо, которое нас постоянно спасало? — сквозь рыдания спросила я у пустоты камеры.

Часы в заточении тянулись бесконечно. Но ещё мучительно бесконечно они тянулись из-за того, что я не знала, что с мальчиком. Вдруг его сейчас пытают? Он из последних сил держит всё в секрете. Да бог бы с этим секретом, пусть бы всё раскрылось, лишь бы не мучили его. Но с другой стороны, если они узнают, что он клон, то его будут пытать до самой смерти, как подопытного кролика. И от этой мысли становилось ещё тяжелее.

Зашумел засов, открыли замок, и дверь тяжело распахнулась. Два солдата подошли и подняли меня с кровати. Потащили по коридорам. Идти самостоятельно я отказывалась. Поэтому они пыхтели, но несли меня. Направо, налево. Прямо, налево, направо, прямо. Вниз по лестнице, потом опять направо, налево. Не просто им дался этот путь. Но я хоть не была уставшей, когда меня завели в темный кабинет. В центре стояло кресло, с ремнями для рук и ног. Оно тускло освещалось одной лампочкой, и свет отражался в небольших лужицах на полу.

«Ну, всё Нюрочка, сейчас нас будут пытать!» — с каким-то безразличием и усталостью подумала я: «Правительства везде одинаковые».

Солдатики посадили меня в кресло, крепко затянули руки и ноги ремнями. Как только они ушли, с правой стороны раздался мужской голос:

— Вы русская шпионка?

— Нет, — ответила я.

Свет в лампе быстро заморгал, так что я зажмурилась и отвернулась.

— А зачем вы встречали виняхинцев в русском народном костюме?

— Наладить с ними отношения, показать, что на Земле много различных культур и после конфликта с олископами, нужно защитить всех жителей планеты, вне зависимости от страны, где они проживают. И тем более водкой хорошенько напоить могут кого угодно только русские!

Свет заморгал ещё быстрее. Ко мне подошел мужчина. Он держал в руках шприц.

— Это сыворотка правды…

— Правда? — перебила я его. — Она существует?

— Молчать! — хлестко приказал он.

На меня сверху пролилась вода. Пока я отфыркивалась от неё, он подошел ко мне ещё ближе.

— Она докажет, что вы шпионка советов! — на ломанном русском сказал он.

— Ага, то есть, что я не инопланетянин вы убедились и на этом хорошо, — моя невозмутимая речь поразила мужчину, — ну что ж, валяйте. Ставьте свой укол, и я вам докажу, что вы опять ошибаетесь.

Вот честное слово он зашипел. И со всей силы всадил мне иглу в плечо.

Я закричала. Мне показалось, что он мне кость поцарапал!

Лекарство было введено. У меня закружилась голова, перед глазами запрыгали цветные круги. Потом выступила испарина на лбу и вспотели руки. Начался кашель. Мой язык распух. Я замычала мужчине, что у меня аллергия на их бурду и что если они что-нибудь не предпримут, то правду спрашивать не у кого будет!

Он что-то кричал, но я уже не слушала. Я стала задыхаться и потеряла сознание.

Глаза я открыла. Осознала, что лежу в палате. Пахло дезинфекцией и лекарствами.

— Нюра, ты как? — спросил меня Мигель.

Мигель?!

Я подскочила и стала обнимать этого несносного мальчишку, из-за которого я тут волновалась! А он козявка такая, вырывался и бурчал, чтобы я его отпустила.

Но мои объятия сильны и не каждый сможет их избежать.

— Ты меня задушишь! — просипел он.

— Как ты? Все хорошо? — спросила у него, внимательно рассматривая его лицо и щупая за руки.

— Да, Нюра, сейчас всё хорошо.

Улыбается гад, смеётся надо мной!

— Подожди, — я замерла. — А как же пытки и солдаты?

— О, тут такое было, — присвистнул Мигель, — наберитесь терпения, сейчас я вам сеньорита, такую историю расскажу.

Оказывается, пока нас тут с Мигелем обхаживали, Герц носился с комиссией. Они пытались что-то найти, к чему-нибудь прицепиться. Но не на того напали! Он несколько часов с ними повозился, а потом психанул и связался с циотопами. Как оказалось заправку Джону подарили именно они. Циотопы же следили за её функционированием. Комиссия пыхтела, кряхтела, но так ничего и не нашла. Уже собралась восвояси, как нагрянули циотопы. А вместе с ними посол с Альфа Центавры. Он как бы самый главный в этом секторе. И вообще от его слов и настроения много зависит. Как только Герц об этом узнал, тут же пожаловался, что лучшего заправщика и представителя циотопов отвезли на базу и черте-что с ними там вытворяют! А Джона и вовсе посадили в тюрьму! Инопланетные гости помчались на выручку.

— Посол в окружении циотопов ворвался на мой допрос как раз, — продолжил Мигель, — когда мне показывали фотографию, где я окровавленный лежу возле телефонной будки. Посол тут же просканировал мозг допрашивающего. И обнаружил, что меня специально пырнули ножом, чтобы приставить другого заправщика. Он должен был настроить против нас пришельцев и развязать войну. Но тут так неудачно подвернулась ты и сломала все планы. Вот и заговорщики решили убрать нас при помощи проверки, чтобы совсем захватить заправку. Ох, что потом было. Стены трещали, солдаты носились с криками и держались за головы, а из глаз их катились кровавые слёзы. Вызвали