Тут Кейси перестал зевать и произнес, как бы защищаясь:

— Ну, мы тоже внесли свою лепту в борьбу с преступностью в бостонском метро.

— С вашими успехами, конечно, не сравнить, — любезно добавил Мэлони.

— Спасибо, — ответил Прескотт. — Как и городская полиция, мы имеем дело с кражами, насилием, несчастными случаями, пьяницами и душевнобольными. Не говоря уже об оскорбительном поведении, вандализме, хулиганстве, буйных подростках — в общем, со всеми возможными видами правонарушений. И, смею утверждать, мы справляемся со всем этим вполне грамотно. Конечно, у нас всегда при себе оружие — и на службе, и после службы…

Кейси в очередной раз собрался зевнуть, и Прескотт решил сменить тему:

— Давайте пройдем в Оперативный отдел. Это самое сердце всей системы безопасности.

Сейчас это сердце билось довольно вяло, отметил Прескотт, входя с гостями в большое помещение, разделенное стеклянными перегородками на лабиринт квадратных и треугольных закутков. Правду сказать, такого сонного царства, как сегодня, он не видел здесь еще никогда. Двое сержантов курили, сидя за своими столами; остальные болтали между собой. Прескотт представил своих гостей лейтенанту Гарберу, начальнику отдела. Гарбер, смуглый и черноволосый, обменялся с Кейси и Мэлони дежурными рукопожатиями и велел Прескотту отметить их в журнале.

— Эти джентльмены — друзья босса, — значительно сказал Прескотт. — Близкие друзья.

Гарбер только фыркнул в ответ. Плевать он хотел на это, подумал Прескотт с завистью. Он занятой, важный коп, без него не обойтись. На его плечах лежит вся ответственность за общественную безопасность, и его ни капли не волнует, чьи близкие друзья эти парни. Да хоть самого Иисуса Христа! И правильно.

— Жаль, вас не было здесь вчера, — сказал Прескотт. — Была угроза теракта, так что тут все просто кипело.

Один из сержантов, внимательно прислушавшийся к разговору, вмешался:

— А неделю назад тоже был случай: три поножовщины в разных концах города в течение получаса.

— Ага, обычно здесь все так и бурлит, — подтвердил Прескотт.

— Двое мертвых, трое раненых, один из них в критическом состоянии, — расписывал сержант. — И тот, что в критическом, еще не факт что поправится, так что в конце концов может оказаться и три трупа.

В этот момент Гарбер громко выругался, грохнул телефонную трубку на рычаг и заорал:

— Робертс, проснись! Какая-то банда угнала поезд на линии «Ай-Ар-Ти». Они говорят, у них автоматы. Бросай все силы на линию «Лексингтон-авеню» в район «Двадцать восьмой»!

— Угнали поезд?! — Кейси тут же проснулся. Он был совершенно изумлен: — А зачем это надо — угонять поезд метро?!

— Откуда информация? — спросил Прескотт у Гарбера.

— От главного диспетчера. Он сейчас ведет переговоры с угонщиками, они в кабине машиниста.

— Господа, — обратился Прескотт к посетителям, — думаю, вас уже ждет начальник Управления.

Он выпроводил гостей из приемной, довел до лифта и любезно нажал кнопку тринадцатого этажа. А потом рванул к выходу и помчался по лестнице в Центр управления, расположенный этажом выше.

Дожидаясь, когда главный диспетчер снова выйдет на связь, Райдер вдруг подумал, что самая большая опасность операции — если не считать того, что противная сторона может вдруг решиться на какие-нибудь безумные действия, — заключается в том, что ему придется много времени проводить в кабине. А значит, в это время он не сможет лично командовать своей армией.

Армия была далеко не идеальна. Лонгмэн — трус, Уэлком не имеет понятия о дисциплине, Стивер — уравновешен, но полностью лишен инициативы. Итого, двое храбрых (Стивер и Уэлком), один умный (Лонгмэн), один дисциплинированный (Стивер; ну и Лонгмэн, если вдруг не сломается). Да, так себе команда — но ведь и остальные его команды были не лучше.

Самыми странными солдатами были конголезцы. Абсолютно лишенные инстинкта самосохранения, всегда готовые к смерти. Пан или пропал — допустим, но это же не значит, что нужно обязательно лезть на самоубийство. Конголезцы поражали его: эти ребята готовы были умереть ради чистого удовольствия, ради выброса адреналина. Арабы такие же дикие, но те хотя бы обладают некоторым воображением и знают — или думают, что знают, — ради чего готовы пойти на смерть.

Идеальный солдат, вдруг осенило его, — это комбинация интеллекта Лонгмэна, дисциплины Стивера и куража Уэлкома. Таким образом — смотря как считать, — его силы состоят либо из трех дефектных солдат, либо из одного полноценного.

— «Пэлем Сто двадцать три», — ожил динамик, — прием.

Райдер нажал кнопку передатчика:

— Ну что, главный диспетчер, вы приготовили карандаш?

— Отличный, остро наточенный карандаш. Диктовать будете?

— Запишите точно, что я вам скажу. Точно. Как поняли?

— Я тебя отлично понял, сумасшедший урод. Вы там, черт, наверное, с катушек все послетали, если вытворяете такое…

— Я перечислю семь пунктов. Первые три — для информации, остальные — требования. Записывайте. Пункт первый. «Пэлем Сто двадцать три» полностью в наших руках. Записали?

— Слушайте, а вы кто такие вообще — нигг… чернокожие? «Пантеры»?

— Пункт второй. Мы все вооружены автоматическим оружием. Записали?

— Вам лучше сдаться, ребята. Вам оттуда не выбраться.

— Давайте без ненужных комментариев. Пункт третий. Мы серьезные, решительные люди, и мы не остановимся перед убийством. Советую принимать нас всерьез. Пункт четвертый. Вы не будете включать ток без нашего разрешения.

— Вот еще!

— Если вы врубите питание, мы будем убивать по одному пассажиру каждую минуту, пока вы снова не обесточите линию.

— Да у вас там через минуту будет полно копов!

— Пункт пятый, — продолжал Райдер. — Если кто-нибудь — полиция, Транспортное управление, кто угодно — попробует вмешаться, мы перестреляем пассажиров. Понятно?

— Что еще?

— Пункт шестой. Вы должны немедленно связаться с мэром. Сообщите ему, что мы готовы освободить вагон и заложников за один миллион долларов. Пункт седьмой. Сейчас два часа тринадцать минут. Деньги должны быть у нас через час. Время пошло. Не позже, чем в три часа тринадцать минут деньги должны быть у нас. Если этого не произойдет, за каждую минуту опоздания мы будем убивать по одному пассажиру. Вы все поняли, главный диспетчер?

— Я все понял, бандит. Но если ты думаешь, что я хоть что-нибудь из этого выполню, то ты еще более тупой, чем я думал!

Ты разрабатываешь стратегию, исходя из того, что противник будет действовать рационально, думал Райдер, иначе все это не имеет смысла. Но теперь все может рухнуть из-за одного случайного идиота.