привязаны к концам рея. Взглянув на это стороны, я словил ассоциацию. Ну чем не кучер. Тут же захотелось крикнуть что-нибудь залихватское. Над морем разнеслось: «Но, залетные!». Похоже система меня услышала и решила просьбу удовлетворить.

Ветер подул сильнее, парус надулся до звона. Рей визуально тоже выгнулся дугой, веревки у меня в руках натянулись как струны и начали низко гудеть. Хорошо, что полностью тактильные ощущения в игру не завели, а то я бы уже давно выпустил веревки из рук. Только где-то в глубине сознания мелькали отголоски фантомной боли от горящих из-за трения о веревку ладоней. Я начал несколько бояться. В голове мелькнула мысль, что если ветер еще усилится, то парус сорвет, а мачту сломает и вот тогда мне точно придется только грести. Кинулся сворачивать парус. Кажется, успел, до основного удара стихии. Достал из мешка веревку и привязался к плоту.

Одно дело плот медленно курсировал на ровной глади возле острова, а другое, когда он начал прыгать на волнах. Буду надеяться, что система сейчас воспринимает плот как единое целое. Это конечно очень вряд ли, но в это очень хочется верить. Начал понимать, что чувствовали водители дилижансов на Диком Западе. Пятая точка начала ощутимо побаливать при каждом прыжке плота по волнам.

Погода стала стремительно ухудшаться. Попытался вернуть все назад. Стал громко кричать: «Тпру, куда прешь! Тормози! Тпру!». Не подействовало. Попробовал помолиться всем богам скандинавского пантеона. Не помогло. Радовало только одно — ветер продолжал дуть в нужном мне направлении. Накатило состояние дежавю. В глазах стало двоиться и вместо плота стал мерещиться наш карви и в темноте стали казаться видными спины дружинников отца. Добавляли сходству картин и постоянные сначала брызги, а потом и потоки воды в лицо.

В очередной раз нашел повод погордиться собой. Плот, несмотря на все удары стихии пока держался. Мне ничего не оставалось делать как держаться тоже. Боялся я уже очень сильно. Сильнее некуда. Причем страх был какой-то иррациональный, наверное, это было из-за непроглядной темноты. Легко бояться того что видишь, а вот если ничего не видишь, то бояться еще легче, мозг сам за тебя все придумает и будешь не просто бояться, ты будешь просто терять рассудок от страха. В общем я сидел мокрый, замерзший, в темноте и испуганный. Немножко пожалел, что теперь я полностью в игре и нет возможности просто выйти и сменить ощущения персонажа, на уют и тепло квартиры. Но эта мысль мелькнула где-то далеко. Вокруг меня была жизнь, было движение и даже в текущем состоянии это было гораздо лучше, чем медленное умирание.

Сколько я так просидел не имею не малейшего понятия. Наверное, организм все-таки проявил естественную реакцию и просто вырубился. Когда я пришел в себя буря утихла, небо продолжало быть затянутым тучами, но вокруг было светло. Ветер продолжал дуть, но сила его значительно уменьшилась. Открыл карту, чтобы посмотреть насколько меня отнесло от острова. Карта порадовала, оказалось, что за время бури меня отнесло в мир людей, так можно сказать и теперь я был не в неизвестном месте. На карте мира появилась отметка о моем местонахождении. Потом карта опечалила. Согласно ее информации до пункта назначения мне оставался минимум месяц пути.

Как Федор Конюхов может так долго быть один в своих путешествиях? За неделю на плоту я уже весь извёлся. Мне было скучно. Вот теперь я очень сильно пожалел, что ушел в виртуальность. Нет, ну разрабы тоже хороши — зачем было делать такие расстояния. Я понимаю, что на кнорре, на карви, я не говорю уже на драккаре — это расстояние преодолевается гораздо быстрее, причем в компании и такое путешествие не вызывает напряга. Но я был один.

Что я только ни делал — песни пел, особенно часто «Врагу не сдается наш гордый Варяг…», потому что в тему, стихи читал, характеристики считал, просто тупо валялся. Один раз мимо проплыла стая дельфинов, ощущение полного восторга, как в детстве. А под конец первой недели я решил развлечься рыбалкой.

Не придумал ничего лучше, чем заняться рыбалкой по-взрослому. Кто там подумал про динамит? Напоминаю, мир вокруг мистическое средневековье, хотя похоже, что немножко и магическое. Что я тогда сделал? Я взял свою бесконечную веревку. Нашел в мешке железный гвоздь, привязал веревку к гвоздю, насадил на гвоздь половину пайка, привязал веревку к мачте, хорошо додумался, и сделал заброс.

Веревка с крючком плюхнулась на воду и стала медленно тонуть. Я с интересом наблюдал за этим процессом. Наконец веревка полностью погрузилась, и я стал ждать. Ждать пришлось долго. Вдруг веревка сильно натянулась и плот ощутимо дернуло в сторону. Ага, попалась рыбка! — азартно закричал я. Похоже рыба поняла, что что-то не так и поплыла в другую сторону. Веревка дала слабину, и я принялся её судорожно сматывать и наматывать на мачту. Рыба опять натянула веревку, опять почувствовала дискомфорт — кому понравится крючок во рту и попробовала еще раз сменить направление движения. Я снова сидел и наматывал веревку на мачту. Потом рыба опять поплыла в другую сторону, а я опять сматывал веревку.

Потом рыбу переклинило, и она рванула, хорошо, что рванула в нужном мне направлении. Плот заскрипел и ускорился. Веревка пока держалась, мачта тоже. Я на всякий случай приготовился рубить веревку, потому что сломанная мачта — это месяц гребли, я если не сдохну, то точно кукухой двину. Посмотрел на карту — система порадовала уменьшением времени в пути до двух недель. Ну рыбка не подведи, плыви быстро и прямо. Рыба протянула всю ночь, а на утро выдохлась и попыталась уйти в глубину, но веревка и плот не дали ей это сделать.

Медленно и аккуратно я сматывал веревку, наконец над водой показалась спина рыбы. Эх, размахнись рука, раззудись плечо! Веслом как шарахнул по этой спине, потом еще два раза. Рыба затихла и позволила вытянуть себя на плот. Привязал ее за хвост в мачте и мечом отрезал голову. Понимаю, что это как-то неправильно использовать меч для разделки рыбы, но не руками же ее рвать? В итоге с этой рыбы система мне зачла десять пайков. До места назначения осталось теперь двадцать дней.

Следующие дни я продолжил развлекаться спортивной рыбалкой. Но больше так не везло, то рыба срывалась, то пыталась плыть в другую сторону, то клева не было. Берег постепенно приближался. В свободное от рыбалки время, я старательно осматривал горизонт — вдруг мелькнет парус. Но море было хоть и волнисто, но пусто. Опять