Рома оправил смятую форму, от улыбки и следа не осталось. Неуверенно пошевелил рукой, сообщил:

– В сельве другие, нежели в городах, законы. Там своя власть, свой президент… и не везде можно ходить беспрепятственно.

Покосился на нависающего усатого капитана. Сделал какие-то свои выводы. Вздохнул, решив забыть про отдых:

– Ладно, поехали. Хоть и грязь, но, думаю, пролезем. Если что – солдаты подтолкнут.

– Солдат не надо. – Лавров отрицательно покачал головой. – Поедем вчетвером.

– Но ведь… Ах да, русские же.

Грузовик являлся ровесником самолету, не иначе. Такой же ржавый, весь в заплатках, покатая морда и тентованный замызганный кузов навевали ностальгию по советским временам.

Лавров походя отер рукавом название. Прочитал, остановившись:

– «Форд».

Обернулся к подходящему Свешникову.

– Думаю, на этой развалюхе доедем.

– Сомневаюсь. Впрочем, если «Форд»…

Рома-Рауль все слышал. Не преминул вступиться за машину:

– Чем богаты, тем и рады. Это вам не «ГАЗ-53», это вам…

Смолк, потупился, едва столкнулся взглядом с капитаном. Открыл дверцу кабины и молча залез на сиденье пассажира.

Свешников и Андронова закинули рюкзаки в кузов, запрыгнули сами. Полог опустился, и послышалось знакомое щелканье затворов и шуршание ремней: судя по всему, придется вдоволь пострелять, и следовало вооружиться. Если уж ученых кто-то похитил, то, вполне возможно, он уже скоро покажет зубы. Что там тигры-людоеды в джунглях, двуногое зверье гораздо опаснее.

Лавров выгнал водителя, уселся за руль, хлопнул дверцей. Указал переводчику на приближающихся солдат:

– Ты объясни им, что мы в их помощи не нуждаемся. Пусть спокойно спать ложатся, сами справимся.

– Как скажете.

Перевозчик вылез из кабины и в течение двух минут что-то втолковывал солдатам, жестикулировал, даже, кажется, ругался. Военные обступили его со всех сторон, о чем-то стали спрашивать. Наконец пожали руку, уважительно поглядели на грузовик, особенно на нового водителя, и переводчик залез в кабину. Пояснил:

– Говорят, что в сельве опять наведут порядок на какое-то время и что это хорошо.

Лавров хмыкнул, заводя мотор. Что порядок наведут, это уж точнее не скажешь. Местные злодеи пару лет будут бояться шкодить. Один Свешников чего стоит…

Старинная иномарка послушно тронулась с места. Басовито урча, поползла к выезду с аэродрома. Фары выхватывали темную стену джунглей, маячили ночные насекомые, привлекаемые светом, луна, мутноватая и блеклая, наблюдала с небес за очередным визитом русских.

* * *

– Вызывали, господин Барон?

Джонни, несмотря на поздний час, был как всегда бодр и пунктуален. Явился минута в минуту, стоило только позвонить по внутренней связи и сказать, чтобы он прибыл через две минуты. И вот – здесь. Ждет, готовый исполнить любой приказ, хоть президента пристрелить отправь – пойдет и пристрелит, без лишних вопросов.

Барон с задумчивым видом раскрутил на столе пустую бутылку из-под коньяка. Только что звонил подкупленный чиновник из администрации действующего президента, сообщил, что Россия отправила сюда троих людей, собирающихся найти и освободить пятерых ученых. Тех самых химиков, четверо из которых томятся сейчас в подвале виллы, а пятый – корпит в лаборатории на третьем этаже, производит свое зелье. А зелье-то ого-го какое интересное, штуковина мощная получилась, даже превзошла все мыслимые ожидания… Что же, позволить далекой заснеженной стране отобрать все надежды?

Барон проследил, как бутылка окончит свое вращение. Поднял глаза на ожидающего начальника охраны:

– Джонни, мне сейчас звонили из правительства. Говорят, что сюда направляются трое русских. Хотят перекопать сельву, найти ученых, коих мы захватили две недели назад, ну и уже отобрать их у нас. Разве это не наглость, Джонни?

– Конкретная наглость, господин Барон.

Барон замедленно кивнул несколько раз. Россия вообще иной раз переходит все рамки допустимого, может запросто отправить своих людей в любую страну мира, те там наведут шороху, не раз уже бывало, и преспокойно вернутся назад. Разве так дела делаются? Вот и сейчас – трое русских уже приземлились на ближайшем военном аэродроме, день-два, и они будут бродить поблизости, вынюхивать и готовить нападение на виллу, чтобы отбить своих ученых. Причем – их только трое. Что могут сделать трое?

– Джонни, что могут сделать трое русских?

Начальник охраны пожал плечами. Русские могут сделать все что угодно, не раз уже сталкивался с этими отмороженными варварами, не признающими никаких правил. Приехали – раздолбали – уехали. Все. Конец.

Ответил после паузы:

– Смотря какие русские, господин Барон.

– Не понял. Поясни, Джонни.

Начальник охраны принялся загибать пальцы:

– Русские бывают разные, господин Барон. Бывают такие, как захваченные нами ученые: слабаки, нытики, амебы, таких можно хоть в кислоту опускать, все так же будут плакать, вопить о правах человека, звать адвоката, предлагать деньги, лишь бы их больше не мучили. Как правило – такие сдачи никогда не дают, а накопленные обиды… просто копят и молчат, не в силах отомстить.

Джонни загнул второй палец:

– Бывают русские покрепче, господин Барон. Ну, например, те самые русские мужики-бизнесмены, о которых в книжках пишут и по новостям передают. Торгаши, с большими связями, так сказать. Если их тронуть, то уже скоро можно ожидать в гости толпу здоровяков с бейсбольными битами. Или снайпер с соседней крыши стрельнет. Ну, в общем, нам таких бояться нечего, это они в своей стране такие сильные, сюда они не поедут, здесь их бритоголовой охраны маловато, да и не задираются особо, держатся в рамках дозволенного…

Начальник охраны загнул третий палец:

– Бывают еще русские, связанные с криминалом, господин Барон.

– Этих я знаю, Джонни, можешь не рассказывать. Пропусти криминал.

– Хорошо, господин Барон. – Джонни загнул четвертый палец. – А бывают еще русские, коих все боятся. Те самые – спецназовцы, которые перетряхивают сельву время от времени и всех на уши ставят. Вполне могут штурмовать укрепленные бункера, отстреливаться от многократно превосходящих сил противника, подрывать мосты, разрушать прочие коммуникации, без оружия побьют десять человек, ну и так далее.

Джонни опустил руку:

– Если именно эти русские прилетели на поиски пропавших ученых – боюсь, господин Барон, наше дело плохо.

Барон отмахнулся:

– Брось, что могут сделать трое против сотни твоих головорезов? Тем более одна из них – женщина… Ты вот что, Джонни, усиль патрули раза в два, установи наблюдение за сельвой, да когда ученых вывозить будешь за сбором травы, не забудь поставить охрану понадежнее. Ну и, само собой, скажи своим головорезам, что, если кто принесет мне головы этих троих русских – я тому много денег дам.