Свешников достал из рюкзака запасной прибор ночного видения, подошел, натянул на кучерявую голову, подключил питание.

– Так лучше?

Рома повертел головой по сторонам. Признался:

– Зеленое-то какое все! Но видно намного лучше.

– Привыкнешь. Топай давай.

– Дайте хоть пистолет. Вдруг тигр нападет.

– А для чего, ты думаешь, мы тебя с собой взяли? Если полосатый нападет, то только на безоружного, а уж мы его пристрелим в этот момент. Не переживай, студент, раны зашьем и перебинтуем в лучшем виде. – Свешников хохотнул. – Будешь потом перед девками хвалиться: мол, сам полосатого завалил, а не поверят, так шкуру предъявишь. Они как увидят, так и…

Капитан оглянулся на Андронову. Закончил уже культурно:

– В общем, все пройдет как по маслу.

Опять хлопнул Рому по плечу, едва не свалив.

– Шутка. Топай давай.

Рома-Рауль мысленно пожалел, что связался с русскими, но ничего не поделаешь – не отстанут, все равно вынудят отвести их на обнаруженную вчера днем стоянку. Вздохнул тоскливо, поудобнее надел прибор ночного видения и двинулся вперед по отчетливо видимой в зеленой темноте тропинке. Десантники двинулись следом, приготовив на всякий случай оружие. Сначала шел Свешников, потом Андронова, а замыкающим – Лавров.

Окружающая сельва жила своей ночной, особенной жизнью. Не было такого гомона, как днем, вся мелкая и голосистая живность попряталась кто куда смог, страшась больших и серьезных зверей и птиц. Хрустнет вдалеке ветка, кто-то тоскливо взвоет, зарычит, и вновь полная тишина. В темноте мелькнет какая-нибудь тварюшка крылатая, обдаст запахом шерсти и крови, улетит. Ну и глаза чьи-нибудь на короткое мгновение возникнут в кустах слева-справа.

Из всех четверых боялся лишь переводчик. Ну оно и понятно, без оружия, слабый, даже ножа нет. Но ему ничего не оставалось, кроме как, скрипя зубами, показывать дорогу.

– А этот злодей, местный, кто он? Как зовется-то хоть?

– Да кто как его называет, все по-разному. Черный Плантатор. Барон Суббота. Черный Барон. Черный Господин, просто Барон. Все его боятся. – Рома перешагнул через торчащий корень дерева. – Поговаривают, будто бы он может людей в зомби превращать. Я же учился в Москве и понимаю, что все это сказки. А то, что в страхе всех держит, так это… – Переводчик обогнул куст. – Это из-за наемников. У него, насколько я знаю, практически целая армия в подчинении.

Лавров сменил Свешникова, последней сейчас шла Андронова, теперь он расспрашивал переводчика, выпытывая у него, с кем предстоит столкнуться в джунглях:

– А занимается чем? Не бесплатно же ему целая армия подчиняется?

– Чем-чем… Наркотики, оружие, проституция. Как везде. Болтают, будто бы у него в джунглях обширные плантации, еще говорят, что с Америкой торгует. Всякое говорят.

Батяня пригнул голову, избегая столкновения с низко расположенной веткой. Выпрямился:

– Получается, что наши ученые сунулись на его территорию, так?

– Получается, что так, – кивнул Рома, соглашаясь. – Только вот за каким чертом они именно сюда полезли, в Анголу? Знают же, что тут бардак полный уже несколько десятков лет. Неужели нельзя в других местах исследования проводить? То же Конго взять. Или Танзанию. Камерун. Замбию. Там спокойнее, да и джунгли не такие буйные. Хищников меньше. К России ближе.

Батяня привел слова генерала:

– Ученые меньше всего обращают внимания на социальную обстановку. Исследования важнее.

– Придурки.

Рома помолчал немного, перешагивая через упавшую ветку. Потом сказал:

– Вы когда их найдете, объясните уж, что в Анголе делать нечего, тут стреляют.

– Попробуем. Хотя вряд ли они нас слушать будут… Долго еще идти-то?

Переводчик полуобернулся и сделал неопределенный жест рукой.

– Часа два. Как раз к рассвету должны успеть. – Он тут же грохнулся, запнувшись о корень. Выругался, поднимаясь и потирая ушибленное место. Отряхнулся. – И чего с утра не пошли? Все кости переломать можно.

Свешников, проходя мимо, основательно хлопнул Рому по плечу, поймал, когда он стал падать, поднял за шиворот, встряхнул. Поставив на тропинку, проговорил:

– Смотри под ноги, студент! А то всю шкуру испортишь. Из чего я потом куртку буду шить?

– Заштопаешь, – старлей прошла мимо, настороженно глядя по сторонам. – Или другого, целее, изловишь. Их тут много обитает.

Рома-Рауль почувствовал, что к утру он точно с ума сойдет или рухнет замертво от усталости. Все тело болело, глаза слипались, ноги переставлял с трудом. А этим троим хоть бы хны: топают, как роботы, без устали, словно родились и выросли в джунглях, еще и шутить умудряются попутно. А у усатого злодея так вообще сил как у трактора.

Проклиная свою судьбу, переводчик потащился в начало колонны. Десантники смотрели на него, остановившись, ждали, когда он выйдет вперед и начнет показывать дорогу. Поклялся больше никогда не связываться с русскими, пусть хоть какие деньги предлагают, здоровье и нервы важнее.

Утро начало давать о себе знать. Протянулись сверху белесые слепящие полосы света. Ночная свежесть перестала быть таковой, намекая, что скоро опять будет очень жарко и душно. Сменились окружающие звуки, начинали перекрикиваться мартышки, просыпались местные пернатые. Идти по приборам уже не было такой необходимости; они попросту мешали, слепя. Десантники и проводник сняли их, теперь стали двигаться увереннее, зачастую обгоняя Рому; направление знали, а тропу потерять можно только в пьяном состоянии. Тот и не возражал, тащился сзади из последних сил, еле поспевая за неутомимыми русскими. В мыслях он был уже дома, раскладывал мягкую постель, готовился ко сну, собираясь проспать минимум два дня, а по пробуждении – напрочь забыть русский язык.

Двигающийся впереди Батяня вдруг присел и показал сжатый кулак. Потом поднес два пальца к глазам и указал Андроновой вправо. Свешникову, соответственно, в другую сторону. Сам же, сняв со спины автомат, поставил на стрельбу очередями.

Рома заподозрил что-то неладное, хотел было вопрос задать, но тут ощутил, как сверху опустилась тяжеленная ручища усатого злодея и пригнула его к земле. Над ухом раздался негромкий голос:

– Замри, студент.

Капитан через секунду уже исчез в кустах, словно и не было его здесь; ни единый листок не шевельнулся, вообще не донеслось ни звука.

Переводчик все же подполз поближе к Лаврову, вытянул голову, пытаясь рассмотреть причину остановки. Увидел столб дыма, поднимающийся к небу, пятерых солдат у костра и несколько палаток. Возмутился сразу же, не понимая:

– Да это наши, тут просто временный лагерь, чего остановились-то?

Лавров встал, рывком поднял Рому с земли, дал пинка под зад: