изменений системы в условиях постоянно изменяющейся среды означает в конце концов гибель системы как таковой. В едином процессе самодвижения, самоорганизации материи, мироздания совершенствуются механизмы адаптации (приспособляемости), «выживаемости» систем, в том числе путем повышения уровня их организованности. Биологические системы несравнимо «выше» (сложнее) по степени организованности, чем физические, а социальные – выше, сложнее, нежели биологические системы. Повышение уровня организованности (уменьшение энтропии системы, рост негэнтропии) сопровождается дифференциацией систем (живые организмы и их сообщества значительно дифференцированнее физических систем, а социальные организмы – общества – более дифференцированы, чем биологические). При этом чем «выше», организованнее система (животное, популяция, общество), тем оно дифференцированнее. Мы еще вернемся к этому чрезвычайно важному для социальных наук, криминологии в частности, положению. А пока заметим, что дифференциация полов, по Геодакяну, лишь проявление более общего «принципа сопряженности подсистем»: «Любая адаптивная, следящая система, эволюционирующая в изменчивой среде, дифференцируясь на две сопряженные подсистемы, специализированные по консервативным и оперативным аспектам эволюции, повышает свою устойчивость в целом».[154]

Применительно к рассматриваемым вопросам полового диморфизма, эволюционной роли полов это означает, что женский пол обеспечивает сохранение генофонда, потомства, популяции, отбор и закрепление адаптационно полезных свойств. Образ женщины как «хранительницы домашнего очага» приобретает не только историческое обоснование (женщины берегли, поддерживали огонь, когда мужчины уходили на охоту), но и биологическое, эволюционное.

Мужской же пол «отвечает» за изменения, эволюционные преобразования путем поиска, проб и – ошибок… Вот почему у мужчин выше поисковая активность, исследовательский инстинкт, рискованность поступков. Вот почему «все профессии, виды спорта, игры, хобби сначала осваивали мужчины, потом женщины. Даже социальные пороки (пьянство, курение, наркомания, азартные игры, преступность) были присущи вначале мужчинам, потом включались женщины»[155] (вот где, наконец, выявляется криминологический аспект темы!). Но уж то, что оказалось полезным, адаптивным для выживания, сохранения, благополучия семьи и рода, женщины выполняют лучше, совершеннее мужчин. Кстати говоря, мужской пол расплачивается за свою роль авангарда биологической эволюции и социальных изменений… пониженной жизнеспособностью. Так что объективно «слабым» полом является мужской, а не женский. Продолжительность жизни – важнейший индикатор «качества жизни». Так вот, сегодня в мире продолжительность жизни женщин в среднем на 4 года больше, чем мужчин, а в России – на 14 лет!.[156] И прозвучавший еще в 1976 г. призыв отечественного демографа Б. Ц. Урланиса «Берегите мужчин!» намного серьезнее, чем отношение к нему.

Итак, инновационная «миссия» мужчин (вообще – самцов; не следует забывать, что концепция Геодакяна распространяется на весь мир живого), их повышенная поисковая активность, более широкий разброс поведенческих форм, включая рискованные в самом широком смысле слова (от альпинизма и мотогонок до наркотиков и преступлений), составляют биологические предпосылки большей, по сравнению с женщинами (самками) амплитуды девиаций (отклонений) в поведении от признаваемой обществом «нормы». Геодакян в цитируемой работе называет это «двумя зонами патологии», «плюс и минус отклонениями от нормы». Мне представляется предпочтительным говорить о позитивных (научное, техническое, художественное и др. творчество) и негативных (пьянство, наркотизм, преступность и др.) девиациях.[157] Как бы то ни было, но мужчины относительно активнее как в социальном творчестве, так и в социальной «патологии». Женщины же «нормальнее», гармоничнее в своей жизнедеятельности.

Выше (табл. 3.7) были приведены некоторые сведения, свидетельствующие о пониженной «криминогенности» женщин. Продолжим этот анализ. В табл. 4.1 представлены в динамике (1987–1998 гг.) доли (в % от общего числа преступлений) и коэффициенты криминальной активности мужчин и женщин по некоторым видам преступлений. С помощью коэффициента криминальной активности можно нагляднее представить «вклад» каждого пола в тот или иной вид преступного поведения.

Таблица 4.1

Удельный вес (%) и коэффициент криминальной активности (Кк) мужчин и женщин в России (1987–2006)

Половой диморфизм проявляется и в иных криминологически значимых фактах. Так, женщины, безусловно, реже совершают убийства, но уж если совершают, то чаще доводят задуманное до конца (доля покушений на убийства у женщин ниже, чем у мужчин). Очевидно, женщина способна на убийство лишь в исключительных обстоятельствах, и тогда уже более «последовательна» в осуществлении задуманного. Женщины более ригористичны по отношению к мерам наказания, они в большей степени, чем мужчины, высказываются за сохранение и широкое применение смертной казни, за применение более тяжких наказаний к преступникам. Вероятно, в них говорит инстинкт защиты детей, семьи, домашнего очага от преступных посягательств (природная функция сохранения).

Возраст

Возраст, взятый сам по себе, отражает лишь длительность индивидуального существования. Однако все природные свойства человека (включая пол, возраст, этническую принадлежность, интеллектуальные и физические характеристики) опосредованы обществом, включенностью человека в общественные отношения. Нормативность поведения существенно зависит от степени социализации индивида, степени его включенности в общественные отношения.

Социализация индивида как функция общества состоит в том, что оно, во-первых, предоставляет своим членам определенный набор социальных позиций (в сферах экономики, труда, политики, образования, быта и досуга). Во-вторых, формирует (путем воспитания, образования) свойства, необходимые для замещения этих позиций и перемещения по ним (карьера). В-третьих, определяет механизм распределения и перераспределения индивидов по социальным позициям.

Ясно, что степень социализированности зависит, помимо иных многочисленных факторов, от стадий социализации, прохождения индивидом различных возрастных фаз развития.[158]

Молодость – это период бурного расцвета всех сил и способностей человека: интеллектуальных, физических, волевых, эмоциональных. «Акме» («пик» расцвета) деятелей науки и искусства приходится, как правило, на молодые годы: до 30 лет у химиков, 23 года у математиков, 32–33 года у физиков, около 30 лет у изобретателей, 20–25 лет в хореографии, около 35 лет – в области музыкального и поэтического творчества.[159] Еще раньше проявляются спортивные таланты.

Вместе с тем на молодые годы приходится и «пик» негативных девиаций. Удельный вес различных возрастных групп в преступности представлен в табл. 4.2.

Раса (этническая принадлежность)

В бывшем Советском Союзе идеология «дружбы и братства всех народов» (хорошая по сути, но не отражавшая реальной действительности) исключала статистические наблюдения и криминологические исследования зависимости уровня и структуры преступлений от этнической принадлежности лиц, их совершивших.[160] Эта традиция перешла и к современной России. Создалась довольно сложная ситуация. С одной стороны, знание этнического состава лиц, совершивших преступления, небезразлично для криминологии и профилактики преступлений. С другой стороны, многочисленные этнические конфликты на территории России и бывшего СССР, сформировавшееся предубеждение по отношению к «лицам кавказской национальности» (не существующей в природе!) могут лишь подогреваться публикуемыми сведениями (когда они появляются) о неодинаковой криминальной активности представителей различных этносов.

При этом вряд ли население в целом, да и некоторые представители правоохранительных органов будут разбираться в «тонкостях»: повышенная «криминальность» зависит не от расовой (этнической) принадлежности, а