рынка. Рынок на окраине города, но я заехал на него чуть сбоку. Чуть дальше от рынка две юрты и три двухколёсные телеги с какими-то огромными колёсами. Не знаю что это за телеги, раньше таких не встречал. Рядом около костра сидят какие-то узкоглазые «монголы» в лисьих шапках. Шапки, наверное, самое лучшее из их одежды, что у них и есть.

На рынке прикупил чеснока в берестяном лукошке, причём как культурного, так и черемши. Плоды шиповника. Лимонов не нашёл, хотя купцы сказали, что знают о них и могут привезти.

– Я слышал, что под Калугой у Гончарова и у других помещиков, их даже выращивают – поделился один купец. Вот это да! Сделал заказ, но предупредил, что буду только, через несколько дней. Купил у купца глиняный горшок с рязанским мёдом. Мёд это хорошо, надо подумать и посмотреть, как тут с этим делом?

– Как зовут-то тебя? – спрашиваю у купца-продавца, чуть старше меня. Скорее не сам дело-то ведёт, а на подхвате.

– Филатом – пытаясь из себя изобразить бывалого купца парень.

– А что эти косые тут делают? – киваю в бок «монголов».

– А это восточные башкиры. Уговорились с одним купцом из-под самого Оренбурга товар везти, охранять его и товар. Привезти – привезли, но купец помер по дороге. Родственники обвинили их в невыполнении уговора и отказались им платить. Они жаловаться. Вот ждут решение. Но никто им ничего не заплатит. Уговор то не выполнили.

– Так сейчас же холера. Любой помереть может? – удивляюсь я.

– Так-то оно так. Но уговор есть уговор – и поднимает палец вверх.

– Ясно – вздыхаю я. Караван, купцы туда-сюда, вертится в моей голове.

Потолкавшись ещё немного на рынке, приценившись и поспрашивав о найме, которого не нашёл. Или, скорее всего со мной связываться не захотели. В Туле у меня уже сложилась репутация очень требовательного хозяина и заказчика, хоть и платил я хорошо. Служивые не мастера, скорее решили подождать и ещё присмотреться.

Покрутился, покрутился и поехал к башкирам.

– Добрый день. Кто старший? Говорить хочу – не слезая с лошади, смотрю на десяток мужчин, сидящих около казана. В нём греется только вода.

– Илле Назир, слушай тедя – коряво произнёс плотный мужчина в надвинутой до бровей шапке, одетый чуть лучше других. Кривой кинжал выглядывает из-за пояса.

– Слышал у вас беда. Могу помочь – легонько усмехаюсь.

– Чем? – не очень приветливо старший.

– А почему казан пустой? – всё так же сижу спокойно на Звёздочке, не знаю правильно это или нет. Вообще непонятно, как они такие чумазые холеру пережили.

– Денег нет. Кушай нечего – отвечает Назир.

Так я и поверил. Да тут лесов, и чтобы башкиры чего-нибудь не добыли? Да быть такого не может. Это не избалованные дети двадцать первого века, это восточные «волки» с которыми на узкой дорожке сталкиваться опасно. Вот только показывать боятся, земли-то вокруг помещичьи. За нелегальную охоту могут и привлечь, они не дворяне и не военные, а ещё и инородцы.

– Возьми. Купи. Воины должны есть хорошо – и протягиваю пять рублей ассигнациями.

Мы пристально смотрим друг на друга.

– Так что хочешь? – подозрительно смотрит на меня башкир.

– Мне нужны настоящие воины…надолго, долго – говорю и спокойно смотрю на него, не мигая и не отводя глаз.

– Садись – приглашает.

Я неспешно слезаю с лошади, а они ухмыляются, видят, какой я наездник. Так и держу пятёрку в руке. Назир кивнул. Один встал и взял деньги. Да как их различать, они почти как близнецы-братья? А ещё им надо банно-прачечный день устроить, причём срочно.

– Пусть воины сходят и купят что надо – усаживаюсь по-турецки, но подложив маленькое бревнышко.

«Политесы» мы с ним разводили долго, а я, помня пословицу «что восток, дело тонкое» я не спешил. Договорились. Но сильным «камнем преткновения» стало мое требование к мытью и санитарии вообще. Остановились на условии, что они переезжают на пустырь за моим домом. Что мне дают двух конных воинов и двух вьючных лошадей к ним. А к моему приезду решим и остальное. Ну-ну, они то надеются на справедливое решение властей.

Процедура стирки одежды и купания двух воинов у меня истрепала все нервы. Я чуть не сорвался и не выгнал их всех. Остановило то, что если договоримся, то я получу почти два десятка верных бойцов, владеющих луком, крайне необходимых мне в дальнейшем. Уже понял, что без «честного изъятия» неправильно нажитых средств, мне не обойтись.

– Дед Иван ты же знаешь местных лучше. Подбери мне несколько рисковых и неболтливых парней желающих заработать. Надо торговый караван сводить. А там, знаешь, всякое бывает – напутствовал я старого солдата. – Ещё мне нужен мальчишка водовоз или тоже солдат-инвалид.

С хорошей питьевой водой в городе большие проблемы, приходится возить. Я ещё эту проблему так до конца и не решил, склоняюсь в водонапорной башне позади мастерской. Это для технических нужд, а бочки в чулане для питья. Всё упирается в деньги, да ещё налоги мне скоро платить.

Глава 6

Поездка в Гусь-Мальцевский, туда и обратно прошла без происшествий. Заодно и Рема прогулял, а то он бедный засиделся. Всё неплохо, не считая похолодания. Из этого я сделал вывод, что надо срочно делать палатку с буржуйкой или тёплый фургон. По приезду в Гусь-Мальцевский башкир оставил в карантинном месте, сам остановился у Шулера. Тут же распорядился упаковать мне стёкла, чтобы везти на лошадях и заплатил за них. Между прочим, по три рубля за небольшой лист размером восемьдесят на восемьдесят сантиметров и это только для меня. Почём же тогда Мальцев их продает в столице?

– Вы уехали, и тут совсем стало спокойно – то ли жаловался, то ли сожалел Шулер. Вот же странно. Когда был, то всем мешал. Стоило уехать, и все заскучали.

– И не поймешь вас, Александр Карлович, что же вы хотите? – улыбнулся я.

– Да я и сам не знаю, если честно. Но вы приезжайте почаще, Дмитрий Иванович – напутствовал меня Шулер.

– Как немного разбогатею, так обязательно к вам и приеду. Мне много чего у вас ещё надо – пошутил я, заставив этим ответом криво улыбнуться хозяина…

В Туле Добрынин, внимательно рассматривая стёкла, произнес – Ох, хорошее стекло варит Иван Акимович, просто замечательное. А почём он их продаёт?

– Не знаю, Николай Николаевич – и смотрю, что он пристально смотрит на меня, добавляю – правда, не знаю.

– А что вы за печь соорудили, Дмитрий Иванович? А уголь вам зачем? – ожидающе смотрит на меня глава. Вот только не пойму, что ему надо.

– Ну, печь, как печь. Ну, чтобы зимой не мёрзнуть – кто же у