Очевидно предположить, что какой-то другой механизм определяет, будем мы худеть или толстеть, а не просто сознательное или бессознательное уравновешивание потребленных и израсходованных калорий. Мы еще до этого доберемся. Для начала мне хотелось бы поговорить о том, что у теории энергетического баланса есть (или нет), что сказать насчет того, в каком месте мы потолстеем, когда это случится и почему некоторые люди и животные вообще не толстеют.

Как правило, когда речь заходит о телесном жире, то мы говорим, что либо его нет, либо его слишком много. Однако все намного сложнее. Не менее важными вопросами является то, где именно в организме скапливается жир, и даже когда это происходит. Специалисты признают этот факт, когда говорят нам о том, что брюшное ожирение (избыточное количество жира на животе) увеличивает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, в то время как лишний жир на бедрах или ягодицах – нет. Таким образом, тот факт, что два человека потребляют больше калорий, чем расходуют, не говорит нам совершенно ничего о том, почему распределение телесного жира у них может так сильно различаться, а вместе с ним и риск преждевременной смерти.

Почему одни из нас являются обладателями двойного подбородка, а другие – нет? А что насчет толстых лодыжек? «Спасательного круга» на талии? Почему одни женщины могут похвастаться роскошными отложениями жира в грудях, а другие – нет? Африканские женщины, отличающиеся значительными жировыми отложениями на ягодицах, называемыми стеатопигией и считающимися у их народов символами красоты, вряд ли стали их обладательницами лишь потому, что слишком много ели или слишком мало двигались.

А если это не было причиной для них, то почему подобное объяснение наличия у некоторых из нас лишнего жира на задницах является приемлемым в нашей культуре?

До начала Второй мировой войны врачи, занимавшиеся изучением ожирения, полагали, что многое может быть объяснено исследованием того, как именно распределена жировая ткань в организмах их страдающих ожирением пациентов.

Размещение фотографий этих людей в учебниках помогло установить важные детали о природе ожирения. Я собираюсь приложить некоторые из этих фотографий, сделанных семьдесят или около того лет назад, чтобы придать наглядности своей точке зрения (в современных учебниках по ожирению, по никогда не понятым мною причинам, редко, если вообще когда-либо, присутствуют фотографии больных ожирением людей).

Более того, по большей части мы с вами будем обсуждать идеи, озвученные в этот довоенный период, в частности, в ходе исследований Густава вон Бергмана, ведущего немецкого специалиста первой половины двадцатого века в области медицины внутренних органов, и Джулиуса Баэра, пионера в области гормонов и генетики из Венского Университета, о котором в «Нью-Йорк Таймс» в 1930 году говорили, что он является «признанным венским специалистом по заболеваниям внутренних органов».

Стеатопигия, выступающие жировые отложения на ягодицах этой африканской женщины, является генетической особенностью,

а не результатом переедания или пассивного образа жизни

Еще в тридцатые годы прошлого века стало известно, что большой вклад в ожирение вносит генетическая составляющая. Если ваши родители толстые, то вы будете толстым с большей вероятностью, чем те, у кого родители относительно худые.

Также подобную зависимость можно подчеркнуть, вспомнив о схожих пропорциях тела у членов одной семьи. Похожее телосложение у родителей и детей, а также у братьев и сестер порой «поражает не меньше, чем сходство черт их лиц». Конечно, так происходит далеко не всегда, подобно тому, как дети не обязательно всегда похожи на своих родителей. Однако это случается достаточно часто, чтобы каждый из нас мог припомнить несколько знакомых семей, в которых у отца и сына или матери и дочери одинаковые, по сути, фигуры. У идентичных близнецов та же история – одинаково выглядят не только их лица, но зачастую и тела.

Перед вами фотографии двух различных пар идентичных близнецов. Первые из них стройные, вторые же страдают ожирением.

Две пары идентичных близнецов: первые – стройные, вторые – страдающие ожирением. На что повлияли их гены: на то, сколько они ели и двигались, или на количество и распределение их телесного жира?

Согласно модели энергетического баланса, переедание могло бы нам объяснить, почему первая пара близнецов худая, а вторая – нет.

Первая пара питалась умеренно, уравновешивая количество съеденных и израсходованных калорий с установленной нами минимально необходимой точностью, а вторая – нет, они переедали. Однако что насчет связи между фотографиями по вертикали? Почему у стройных близнецов практически идентичное телосложение? Почему у больных ожирением также одинаковые фигуры? Почему жир у них скопился в одних и тех же местах?

Неужели мы готовы предположить, что они переедали на более или менее одинаковое количество калорий ежедневно в течение всей своей жизни благодаря своим генам, которые в точности определяли размеры съеденных ими порций и то, насколько малоподвижными они были – количество проведенных на диване часов, которые могли быть потрачены на садоводство или прогулки на улице?

Разводчики домашнего скота всегда были каким-то неявным образом в курсе этой генетической составляющей, определяющей телосложение живых организмов.

Люди, вовлеченные в искусство и науку о животноводстве, на протяжении десятилетий занимались разведением крупного рогатого скота, свиней и овец с целью сделать их мясо более жирным или более постным, точно так же, как они разводили молочный скот для увеличения удоя или охотничьих собак для улучшения их чутья или слуха. Нужно неплохо напрячь мозги, чтобы представить, что все эти разводчики манипулировали только генетическими характеристиками, влияющими на желание умеренно питаться и подталкивающими животных к упражнениям.

На верхней фотографии представлена корова абердин-ангусской породы, которая ценится за высокое содержание жира в своем мясе. На нижней фотографии корова джерсейской породы. Она очень худая – можно разглядеть ее выступающие через кожу ребра. Джерсейские коровы – молочные, именно поэтому у них такое раздутое вымя.

Неужели мы собираемся снова предположить, что своим «мраморным», или «внутримышечным», жиром абердин-ангусские коровы обязаны тому, что съедают больше, чем джерсейские? Возможно, что пока абердин-ангусские коровы пережевывают свой корм или спят, джерсейские в это время скачут по полям, подражая своим древним предкам, которым приходилось бегать от хищников? Звучит абсурдно, разумеется, однако все возможно.