Короче говоря, потребленная и потраченная энергии находятся в зависимости друг от друга. Математики бы сказали, что они являются зависимыми переменными, а не независимыми, как к ним обычно относятся. Измените одну из них, и вторая тоже изменится, чтобы компенсировать изменение первой.

В значительной степени, если не полностью, расходуемая нами изо дня в день и из месяца в месяц энергия и будет определять, как много энергии мы потребляем, в то время как потребленная нами энергия, которую мы делаем доступной для клеток нашего организма (очень важный момент, о котором я подробно поговорю позже), будет определяющим фактором того, как много энергии мы потратим.

Эти энергии очень тесно друг с другом связаны. Любой, кто думает иначе, рассматривает сложнейший живой организм так, словно это простенькое механическое устройство.

В 2007 году Джефри Флиер, декан Гарвардской медицинской школы, вместе со своей женой и коллегой по исследованиям проблемы ожирения, Терри Маратос-Флиер, опубликовал в журнале «Scientific American» статью под названием «Что питает жир». В этой статье авторы описали тесную связь между аппетитом и энергетическими затратами, разъясняя, что они не являются простыми переменными, которые человек по собственному желанию может изменить с единственным результатом в виде увеличения или уменьшения количества жировой ткани.

Животные, питание которых было резко ограничено в ходе эксперимента, как правило, снижали свои энергетические затраты путем одновременно и снижения уровня физической активности, и замедления обмена веществ на клеточном уровне, что, таким образом, значительно ограничивало потерю в весе.

Также наблюдалось увеличение чувства голода, приводящее к тому, что по окончании ограничения корма животное начинало есть больше, чтобы восстановить прежнее значение своего веса.

Таким образом, Флиеры смогли в двух предложениях объяснить, почему на протяжении сотни лет очевидный на интуитивном уровне совет по питанию – кушать меньше – не показал никаких результатов у животных.

Если мы ограничиваем количество потребляемой животным пищи (мы же не можем просто попросить его есть меньше, нам приходиться его к этому принуждать), то оно не только становится голоднее, но и в конечном счете расходует меньше энергии (потому что у него оказывается меньше энергии, доступной для сжигания). А когда у него снова появляется возможность нормально питаться, то оно снова набирает потерянные килограммы.

То же самое происходит и с людьми. Я понятия не имею, почему Флиеры сказали «животное», а не «человек», ведь этот наблюдаемый изначально в экспериментах над животными эффект был позже неоднократно продемонстрирован и на людях. Одним из правдоподобных ответов является то, что супруги Флиеры (или издатели журнала) просто не хотели, чтобы вывод звучал слишком уж очевидным: чтобы из статьи не было понятно, что советы по питанию, постоянно даваемые нам врачами и органами здравоохранения, являются ошибочными.

Уменьшение количества потребляемой пищи и/или увеличение физической активности не является эффективным решением проблемы ожирения или избыточного веса и не должно считаться таковым. Подобные меры могут показать краткосрочные результаты, которые не длятся больше нескольких месяцев или одного года. В конечном счете наше тело восстанавливает свой вес.

Из всех потенциально опасных идей, которых только придерживались органы здравоохранения в попытке выяснить, почему мы толстеем, одна оказалась в конечном счете куда более опасной, чем теория энергетического баланса. Еще более соблазнительной эту идею делала, казалось бы, очевидная мысль о том, что ожирение является наказанием за чревоугодие и лень. Однако подобный подход является ошибочным по столь многим причинам, что непонятно, почему он оставался практически без изменений на протяжении последних пятидесяти лет.

Он нанес человечеству непоправимый вред. Дело не только в том, что подобные рассуждения стали одной из причин роста количества случаев ожирения и избыточного веса – они увлекли всеобщее внимание подальше от истинных причин, по которым люди толстеют, – однако они также помогли развиться и укрепиться мнению о том, что в своей тучности толстые люди должны винить только самих себя. Было многократно показано, что совет есть меньше не способен помочь людям с ожирением и избыточным весом, однако это редко рассматривалось учеными достаточной причиной для того, чтобы пересмотреть свои взгляды на эту проблему, как это предложила сделать Хильда Бруч еще полвека тому назад. Более того, это воспринималось очередным доказательством того, что люди с избыточным весом и ожирением попросту неспособны сидеть на диете и умеренно питаться. Вина за их физическое состояние возлагается напрямую на их образ жизни, что на самом деле невероятно далеко от истины.

Должна быть, безусловно, какая-то причина того, почему люди съедают больше калорий, чем тратят, особенно если наказанием за это становятся все те физические и эмоциональные невзгоды, которые сопровождают ожирение. Должен существовать какой-то дефект, который причастен к этой проблеме; вопрос в том, где именно он находится.

Согласно логике теории энергетического баланса существует только один допустимый ответ на этот вопрос. Этот дефект не может присутствовать в организме – в «дюжинах ферментов» и «большом разнообразии гормонов», которые контролируют наши тела, как это предположил полвека назад эндокринолог Эдвин Аствуд, – потому что это бы означало, что основной причиной того, что люди толстеют, является не переедание, а нечто другое. А такого варианта эта теория не допускает. Таким образом, проблема может лежать только в работе мозга. А если быть более точным, то в поведении, что делает эту проблему особенностью человеческого характера. Как бы то ни было, переедание и недостаток физической активности определяются образом жизни человека, его поведением, а не физиологическим состоянием. Такой подход выглядит еще правдоподобнее, если использовать при его описании библейскую терминологию – чревоугодие и праздность.

Наука об ожирении на самом деле оказалась заперта в этом замкнутом круге логики гипотезы энергетического баланса и так никогда и не смогла из него выбраться.

Называя в качестве причины ожирения то, что является его спутником – превышение количества употребляемых калорий над потраченными, – мы мешаем появлению здравомыслящих ответов на вопрос, почему люди вообще сталкиваются с этой проблемой. Или как минимум на вопрос, почему они переедают, если это не вызвано какой-то не зависящей от них причиной.

Мы сталкиваемся с той же самой проблемой, когда задаемся вопросом, почему большинство диет заканчивается провалом. Почему ожирение так редко, если вообще когда-нибудь, удается вылечить простейшим переходом к более скромному рациону питания? Если в качестве ответа предположить, что толстые люди реагируют на ограничение рациона подобно животным – уменьшают расход энергии, испытывая при этом обостренное чувство голода (как Джефф Флиер и Терри Маратос-Флиер объяснили в своей статье в «Сайентифик американ»), – то тем самым мы допускаем, что тот же физиологический механизм, который заставляет больных ожирением людей, столкнувшихся с необходимостью голодать, держаться за свои жировые запасы, может оказаться причиной их изначального появления. Теория энергетического баланса опять-таки подобное предположение отвергает. Вместо этого вину за неудавшуюся диету мы возлагаем исключительно на толстого человека, которой не смог ей следовать. Это его вина, что ему не хватает силы воли вести себя так, как это делают стройные люди, и есть в меру.