Небольшим светлым пятном для нее стал щенок, крошечный терьер. Три недели назад Эмили нашла его в приюте для бездомных животных и взяла себе. После нескольких лет тишины и молчаливой ненависти со стороны Рейчел услышать веселый лай, топот лап и радостную возню щенка казалось Эмили чудом возрождения. Поначалу Эмили надеялась, что и Рейчел полюбит щенка, но та выказала к нему полнейшее равнодушие. Эмили ухаживала за ним, кормила, гуляла со щенком на заднем дворике, бросала небольшой синий мячик, за которым он так любил гоняться.

Именно тогда она и сделала удивительное открытие. Оказывается, беленькая собачка на узловатых коротеньких лапках, с кудрявой спутавшейся шерсткой может растопить лед в душе и вдохнуть в нее жизнь. Эмили ловила себя на мысли, что теперь она стремится быстрее попасть домой. Щенок встречал ее такой бурной радостью, словно в целом мире для него не было человека важнее и лучше. Днем он спал у нее на коленях, а ночью запрыгивал на кровать и укладывался в ногах. По выходным Эмили гуляла с ним. Щенок бежал впереди, натягивая поводок, нюхая блестящим черным носиком траву возле деревьев. Встречные прохожие улыбались Эмили, уступая дорогу.

Поскольку Рейчел не предложила клички для щенка, то Эмили стала называть его Снежок. Беленький, маленький и шустрый, он будил ее утром, тыкаясь мордочкой в лицо. Его холодный носик напоминал Эмили о зиме.

Какой бы усталой она ни приезжала домой, мысль о Снежке заставляла Эмили улыбаться. Но стоило ей только подумать о Рейчел, как ее лицо из радостного сразу становилось угрюмым, улыбка сползала, уступая место тревожным морщинам. Один раз, через несколько недель после смерти Томми, Эмили сводила Рейчел к психологу, но Рейчел наотрез отказалась продолжать посещения. Эмили разговаривала с ее учителями, ходила советоваться с Дэйтоном в церковь. Ей все сочувствовали, но достучаться до сердца Рейчел никто из них так и не сумел. Единственным утешением Рейчел служило методичное издевательство над матерью.

Эмили подъехала к их небольшому дому – два этажа с двумя спальнями наверху, с заросшим и неухоженным задним двориком, – остановила машину. Дорожка к дому покрылась трещинами, сквозь них пробивались пучки травы.

Эмили надеялась сразу услышать заливистый лай и топот Снежка.

– Снежок! – позвала она, входя в дом и прислушиваясь. Не услышав его голоса, она подумала, что Рейчел выпустила его погулять на задний дворик.

Она прошла в кухню и вдруг почувствовала неясную тревогу. Вытащив из холодильника пакет с брокколи, принялась резать ее. На лестнице раздались шаги Рейчел. Через минуту она появилась в кухне, но не здоровалась с матерью, подтянула под себя свитер и плюхнулась в кресло. Протянув руку, она взяла с тарелки кусок брокколи и стала медленно жевать его, протянула другую руку, вытащила из кипы корреспонденции каталог «Секреты Виктории».

– Не хочешь заказать себе чудо-бюстгальтер? – улыбнувшись, спросила Эмили.

Рейчел подняла голову и посмотрела на мать с кривой усмешкой. Эмили приблизилась к окну, выходившему на задний двор.

– Не выпускай больше Снежка гулять так поздно. Холодно на улице.

Рейчел перевернула страницу каталога, неторопливо произнесла:

– А он и не гуляет. Он на улицу выбежал, с поводка сорвался.

– Как это сорвался с поводка?! – воскликнула Эмили.

– Я его не держала, он бегал, бегал да и выскочил. Проскользнул между ног.

Эмили была в бешенстве.

– И ты не побежала за ним? Не поймала? Почему? – кричала она. – Теперь мне придется идти искать его!

– Не придется, – все так же меланхолично проговорила Рейчел. Она зашуршала страницей, переворачивая ее, внимательно поглядела на мать. – Он выбежал на улицу и попал под машину.

Внутри у Эмили все словно оборвалось. Она застыла, прижалась спиной к двери, зажала руками рот.

– Водитель очень сожалел, – промолвила Рейчел. – Я разрешила ему взять трупик.

Грудь Эмили сдавило, она тяжело задышала. Не в силах сдерживать себя, она беззвучно заплакала. Слезы текли у нее между пальцами, заливали щеки. Сдерживая их, она закусила язык и выбежала из кухни. Эмили попыталась глубоко вдохнуть, но горло у нее перехватил спазм. Кое-как она доплелась до двери дома и рывком открыла ее. Эмили перегнулась через перила и долго стояла так, затем оттолкнулась от них и, не закрывая дверь, побрела по дорожке к машине. Там ноги у нее подкосились, и она опустилась на асфальт, привалившись к еще теплой двери. Эмили закрыла глаза.

Она не знала, сколько сидела там, обхватив колени и положив на них голову. Машина остыла, и Эмили начала замерзать. Пальцы онемели. Слезы замерзли, превратившись в ледяные полоски. Они жгли ей лицо. «Что ты так убиваешься, – говорила она себе. – Ведь это всего лишь собака». Но слова не успокаивали ее. В тот момент ей казалось, что лучше бы погибла Рейчел, а не щенок.

Она поднялась и бесцельно двинулась вперед. Следов наезда на улице не было. Эмили опустилась на колени, уставилась в темноту. От сильного расстройства она не сразу заметила на противоположной стороне улицы, в канавке у бордюрного камня, какой-то странный комочек. В тусклом свете фонаря он был едва виден. Вначале он показался ей просто кусочком тряпки, вылетевшим из мусорного бака. Эмили не обратила бы на него внимания, если бы он не показался ей знакомым. Она долго рассматривала его и наконец узнала. В ту же секунду выражение удивления на ее лице сменилось ужасом.

Она догадалась, что это за предмет.

Не может быть…

Почувствовав внезапный прилив сил, Эмили оторвалась от земли, поднялась. Неторопливым шагом она пересекла улицу, стараясь не глядеть на привлекший ее внимание бордюрный камень и сточную канавку рядом с ней, но ее взгляд неудержимо стремился туда. Она подошла, покачала головой, все еще не веря. Она отказывалась верить в свою догадку даже после того, как, нагнувшись, подняла с асфальта кусочек ткани и убедилась в том, что глаза не обманули ее.

И тогда ладони Эмили сжались в кулаки.

Горе исчезло, уступив место ярости. Никогда в жизни она еще так не ненавидела. Не Снежок вырвался со двора. Это вырвалась наружу, найдя удобный момент, годами копившаяся ненависть. Эмили затрясло от злости. Она побледнела, губы сжались в тонкую полоску, на скулах заиграли желваки.

– Рейчел! – хрипло, протяжно закричала она и затем тише, словно застонала: – Рейчел!

Она бросилась назад через улицу и влетела в дом, закрыв за собой дверь с такой силой, что задрожала посуда. Ей было все равно, что скажут о ней завтра соседи. И все это время она не переставала звать дочь. Когда Эмили ворвалась на кухню, Рейчел продолжала сидеть в том же кресле, лениво перелистывая каталог. Подняв голову, она молча смерила мать равнодушным взглядом. Она просто ждала.