— Алка, но ведь нужны хоть какие-то факты. С Костей мы были любовниками, поэтому можно было приплести ревность как мотив убийства. Но с Мариком у меня ничего не было.

— А Натка скажет, что было, со свечкой-то никто не стоял. Может даже придумать пикантные подробности.

Ларисе в это не верилось, но кого волнует, во что ей верится или не верится?! Когда есть две женщины и один мужчина, и кто-то из них труп, то правоохранительные органы обычно предполагают то, что лежит на поверхности, — разборки в рамках любовного треугольника. Это она уже испытала на собственной шкуре. Костю убил наемный киллер, а следователь больше месяца тряс её постель.

Если начнется следствие, на допросе следователь непременно с кривой улыбочкой задаст вопрос: «А почему это вы, Лариса Николаевна, поверили на слово совершенно незнакомому человеку и без всяких гарантий дали ему на реализацию партию товара? Вы ведь осторожны в выборе партнеров, всегда пользуетесь рекомендациями солидных людей. А не оказывал ли он вам дополнительные услуги, за что вы проявили неслыханную щедрость?»

Мотив можно высосать из пальца. Даже если не будет никаких фактов, подтверждающих версию об убийстве из мести или ревности, менты будут копать в этом направлении. Хоть ничего и не накопают, но нервы потреплют изрядно.

— Если Натка расскажет следаку про ваши мнимые шашни, тогда у этой заразы тоже есть мотив, — перебила Алла размышления Ларисы. — Менты тут же вцепятся в версию, что она приревновала Марика к тебе, да и пристукнула своего неверного любовника. И все же Натаха будет не единственной подозреваемой Вас уже двое.

— И чем же ей от этого легче, раз будут трясти нас обеих?

— Так в компании ж веселее.

Даже в такой ситуации Алка не удержалась от своих хохм. Видно, уже оттаивает. Лариса не стала акцентировать на этом внимание, лишь бы подруга перестала злиться, и даже подыграла ей:

— Ладно, составлю я Натке компанию.

Алла посмотрела на неё с легкой жалостью, как смотрят на неразумное дитя, которое не слушается взрослых.

— Ну-ну, — хмыкнула она. — Флаг тебе в руки и с бодрой пионерской песней вперед.

Ларисе стало стыдно. И в прошлый раз Алка переживала и помогала, хотя была уверена, что Костю убила подруга, и сейчас волнуется за нее. Сама же Лара, совершив очередную глупость, бежит со своими проблемами к подруге и та с неизменным постоянством их решает. Спрашивается, а зачем ей Ларина головная боль?!

— Ал, ты уверена, что мне есть чего опасаться?

— Ты ведь знаешь, дорогая, что у меня есть верхнее чутье, — Алла говорила непривычно тихим, каким-то усталым голосом, и от этого Ларисе стало ещё тревожнее. — Мое чутье, а также жизненный опыт подсказывают мне, что эта ситуация грозит нам драматическими событиями. Натке я не верю ни на грош. Она насквозь лживая, продажная потаскуха. У шлюх нет ни стыда, ни совести, а когда к тому же нет и мозгов, то шлюха подставит кого угодно, лишь бы самой выбраться из передряги. А Натка не просто шлюха, но стервь из стервей, по стервозности всех за пояс заткнет. Если у неё рыло в пуху, то она, ни на секунду не задумываясь, спихнет все на тебя. Уверена, что Наталья в курсе того, что Марик тебя клеил, мало того, все это с её подачи. Я удивляюсь одному — что позвонила она не тебе, а мне. Дура дурой, а сумела допереть своими куриными мозгами, что мы с тобой неразлучны, и если к ней приду я, то возьму с собой тебя. Если она намеревается сделать тебя козлицей отпущения, то звонить тебе было рискованно — вы вроде как соперницы. А тут получается, что ты сама примчалась, хотя тебя и не звали. Здорово, сучара, придумала, хоть и безголовая. Для следователя прозвучит убедительно.

— Так это вроде бы как мне в плюс, — неуверенно возразила Лариса. Если мы не поделили Марика, то зачем же я к ней пришла?

— А зачем ревнивая жена идет к любовнице своего мужа? Набить морду, выяснить отношения или просто поглазеть, кто это покусился на её сокровище.

— И с какой же целью я, по этой версии, явилась к Натке в больницу? Бить морду больной сопернице, попавшей в аварию?

— Ну, например, просто убедиться, что она хорошенько попортила свой смазливый фейс, и её морда теперь выглядит, как сто раз стираная пеленка, и получить от этого моральное удовлетворение. А заодно и выяснить отношения, может, в результате скандала ей так поплохеет, что соперница отправится в мир, где плотские радости уже не популярны. Прости за цинизм, дорогая.

— Не любишь ты женщин, подруга.

— Да бабы вообще поганки, за редким исключением, к которому отношу и нас с тобой. Как бы плохо мужики ни думали о бабах, любая женщина думает о них еще. Слабый пол ещё и не на такое способен, и уж если ревность взыграет, то тут библейские заповеди вообще побоку. А менты преимущественно видят изнанку жизни и человеческие пороки, поэтому поверят чему угодно.

— Чтобы интеллигентная женщина прибежала в больницу к другой с намерением угробить ее?!

— Запросто. Верхнее образование тут ни при чем. Даже интеллигентные бабы отправляются царапать морду, драть волосья и плескать кислотой в лицо ненавистной разлучнице. Можно подумать, что хоть одного неверного мужа этим можно вернуть! Но разве ревнивая баба об этом думает?! Ей бы отомстить, и она почувствует себя удовлетворенной. Причем месть может иметь и изощренные формы. Лично я знаю одну придурочную старшую научную сотрудницу, которая выкрала у пассии своего хазбенда бывшие в употреблении трусы и в гостях подкинула их в карман мужу другой бабы. Она-то надеялась, что муженек решит, будто его любовница спит с другим, а трусы обнаружила чужая жена. Да неужели мужик может наперечет знать все предметы нижнего белья своей курочки? К тому же ничего примечательного в них нет — типичный зимний фасон до пупа. Но крутая была заваруха. Все долго выясняли, кто с кем спал и чьи это трусы. И примеряли, и нюхали, чуть экспертизу не провели. Передо мной ими тоже трясли, но быстро отстали — мне они только на одну ляжку налезут. Ну не чокнутая ли баба, а? Так что тут менты правы — ревнивая дура на многое способна.

— Похоже, в чем-то ты права, подруга… Со следователем мы тоже спорили по аналогичному поводу. Он считает, что ревность побуждает на самые низменные и жестокие преступления.

— Этот очкастый хорек совершенно прав. У