По окончании Калахан одобрительно похлопал Ольгу по плечу:

— Хорошая работа!

Ольга улыбнулась. Еще бы!

Во время кофе-брейка она ходила между гостями, стараясь уделить внимание самым важным из них и сказать спасибо за то, что пришли. Один из журналистов, парень невысокого роста, довольно худой, с длинной челкой, которую он постоянно убирал с глаз, подошел к ней с чашкой кофе.

— Это вам. А то все бегаете, бегаете, даже времени на кофе нет.

— Спасибо.

Она удивленно посмотрела на него. Лицо показалось знакомым, но она не могла вспомнить.

— Мы встречались?

— Нет, но заочно я о тебе слышал. Можно на «ты», да?

Ольга пожала плечами и кивнула, хотя не очень-то поняла причину столь быстрой фамильярности.

— От кого слышали?

Он протянул свою визитку. Родионов Павел. Журналист. Вот почему лицо кажется знакомым.

— Вы брат Дениса?

— Прямое попадание!

Павел хихикнул:

— Он меня предупредил сегодня, что увижу тебя, сказал, чтобы не дергал понапрасну.

— В каком смысле?

— Да он знает мой язык, кого хочешь переговорю. Боялся, что допекать буду вопросами. Но тебе сегодня и так досталось. Как вообще работка, нормалек?

— Пойдет.

— Платят хорошо?

— Хватает.

— Везет, — вздохнул Павел. — А мне вот вечно не хватает. Собачья работа, а денег нет. И как только к иностранцам на работу попадают, а? Не поделишься секретом? Я бы с удовольствием к вам пошел. Лишние баксы не помешают.

— Учите английский, и вперед.

— А может, поможешь, а? Шепнешь слово боссу?

— У нас нет вакансий пока.

— Ну, в будущем. Как другу.

Он раздражал Ольгу. Своей наглостью, манерой постоянно посмеиваться и какой-то дерганостью в движениях.

— Вы его родной брат?

— Родной, слава богу, не близнец.

— Почему слава богу?

— Да хватит мне и того, что в одной семье уродились! С такими умниками нелегко расти бок о бок, я тебе скажу. Ему всегда везет с девочками. Самые красивые достаются.

Ольгу уже начал утомлять разговор. Павел был ей неприятен, она не понимала, зачем он все это несет, и вообще хотелось поскорее от него отвязаться.

— Извините, мне надо кое с кем поговорить. Приятно было познакомиться.

— Ну давай, пока!

Вот типчик! И как у Дениса такой брат оказался? Абсолютная противоположность. Она заметила, что Павел подошел к Калахану и что-то пытался ему втолковать на ломаном английском. Калахан слушал с вежливой улыбкой и кивал в своей обычной манере.

А потом она заметила в толпе маму. Она стояла у самой двери, ни с кем не разговаривала, просто наблюдала. На ней было синее платье, строгое, элегантное. Оно очень ей шло. Губы подкрашены помадой персикового оттенка. Волосы против обыкновения были просто зачесаны назад и открывали лоб в морщинках. Заметных морщинках. На какой-то момент у Ольги сжалось сердце от ее одинокого и даже обреченного вида. Он долго решала, подойти к ней или нет, но потом их взгляды пересеклись. Мама смотрела на нее спокойно, с тихой болью. Ольга неуверенно приблизилась.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла посмотреть на твой успех.

— Папа сказал, да?

— Да. Я очень горжусь тобой. Ты растешь.

— Спасибо.

Ольга оглянулась. Ей было неловко. От маминой боли, от своих подступавших слез, от самой ситуации. Сейчас она расплачется, и все заметят. А мама все смотрела и ничего не говорила.

— Мне надо идти.

— Так и не передумала?

Ольга покачала головой и крепко сжала губы.

— Я всегда готова к… к разговору, — тихо сказала Марина Владимировна. — И я люблю тебя.

— Пока, мама.

— Счастливо.

Ольга отошла и глубоко вздохнула. За ней наблюдала не одна пара любопытных глаз, и она взяла себя в руки. Выпрямилась и направилась к группе коллег из схожей по профилю НПО. Они ее понимали, и болтать о всяких пустяках, а не о пользе проектов было куда приятнее, чем пыжиться и доказывать, что ты не верблюд и твои работодатели тоже.

К вечеру она так устала, что сил не было даже идти ужинать. Когда она заявила Денису об этом, он просто сказал «хорошо» и положил трубку. Через полтора часа он стоял на пороге ее квартирки с коробками китайской еды.

— Ого! Доставка на дом?

— А что делать. Я голоден, а ужинать в одиночестве неохота.

— Только из-за этого?

— Только. Так, ты коробки у меня из рук возьмешь или будешь задавать дурацкие вопросы?

Она поставила коробки на журнальный столик и уселась на диване, распаковывая их.

— М-м-м, пахнет шикарно! Что там?

— Все подряд. Лапша, курица, соусы и еще какая-то фигня.

— Если хочешь пива, есть в холодильнике.

— Ничего себе прием! Я ей еду принес, а она даже пива не может сама на стол поставить.

Но за пивом пошел. Бокалы даже искать не стал. И так сойдет. Пикник так пикник. Ольга ловко орудовала палочками, уплетая лапшу за обе щеки. Он повертел палочки в руках и пошел на кухню за вилкой. Палочками он есть умел, но не любил. Вилка казалась роднее как-то.

— Как все прошло?

— Я тебе запись принесла. Наши на камеру все записали.

— А по твоим ощущениям?

— Нормально. Только Калахан что-то все к стенке жался. Обычно он любит пяткой в грудь себя бить, а тут что-то заскромничал.

— Странно. Что-то задумал. Или заподозрил. Вечная игра — кто кого. Но он-то, если что, быстро деру даст, а тебе расхлебывать.

— А ты на что?

— На меня надейся, но сама не плошай. Ешь, а то остынет.

Она отхлебнула пива.

— Кстати, не знала, что у тебя есть брат!

— Пашку видела?

— Ну да. Так удивилась. Ты не говорил никогда.

Он пожал плечами и продолжал есть, усердно накручивая длинную лапшу на вилку.

— Что-то ты не очень настроен о нем рассказывать.

— Да нет. Нормально все.

— Вы такие разные.

— Бывает. У него своя дорога, у меня своя. Предпочитаю, чтобы на моей он пробегал как можно реже.

— Почему?

Он поставил коробочку с едой на стол.

— Ну что ты пристала?

— Интересно же!