– Объявить готовность зенитных средств, перебросить на северный участок обороны непосредственно в районе Тракторного завода резерв противотанковых орудий. Провести дополнительное минирование местности на танкоопасных направлениях, – Чуянов быстро сориентировался в обстановке. – Объявить также готовность по линии МПВО, всем пожарным и отрядам добровольцев быть готовыми к борьбе с огнем. Развернуть дополнительные насосные установки. С ноля часов сегодняшнего дня организовать дополнительные рейсы речных судов, паромов и других плавсредств для дополнительной эвакуации мирных жителей из районов предполагаемой бомбежки. Особенно – из «Заполотновского» и частного сектора, там почти все дома – деревянные, полыхнут, как скирды соломы!..

– Есть, товарищ председатель ГКО!

– Виктор, ты со своей маневренной группой пока остаешься в оперативном резерве, – приказал старший майор Воронин.

– Александр Иванович, разрешите высказать соображения на этот счет…

– Давай, Виктор Николаевич, говори. Ты заварил эту кашу – теперь нам всем хлебать полной ложкой!.. – В голосе военного коменданта Сталинграда было поровну и готовности действовать решительно, и озабоченности от понимания всей серьезности момента.

– Товарищ старший майор, вполне возможно, что гитлеровцы под прикрытием массированной бомбардировки и атаки танков со стороны Тракторозаводского района могут еще и прорваться с запада мелкими диверсионными группами. В этом случае «Заполотновский» район, который находится за железной дорогой, станет для них удобным плацдармом. Разрешите держать это направление всеми силами, которые подчинены непосредственно мне.

– Разрешаю, Витя, – действуй! А я распоряжусь и проконтролирую, чтобы приказ Алексея Семеновича Чуянова был выполнен точно и в срок. Ведь местная противовоздушная оборона находится и под моим непосредственным руководством. Подразделения МПВО уже находятся в повышенной боевой готовности.

Местная противовоздушная оборона являлась предшественником и прообразом современной системы Гражданской обороны и отчасти – Министерства по чрезвычайным ситуациям. На штатной основе в состав всех управлений республиканских НКВД и региональных Управлений НКВД обязательно входил Штаб МПВО, выполнявший задачи по защите мирного населения и ликвидации последствий вражеских авиаударов по гражданским объектам и, прежде всего, жилым кварталам.

– Все, товарищи, приступаем к операции. В штаб армии лично генерал-лейтенанту Василию Ивановичу Чуйкову я доложу сам, – подытожил Алексей Чуянов.

* * *

Утром 23 августа 1942 года 14-й танковый корпус генерала фон Виттерсгейма прорвал советскую оборону на северном направлении. Враг прорвался к Волге на участке поселков Латошинка и Рынок. Немецкие танки оказались всего в трех километрах от Сталинградского тракторного завода.

Навстречу бронированной нечисти с крестами на башнях из ворот завода-богатыря вырвалось шестьдесят «тридцатьчетверок» – буквально только со сборочного конвейера, за рычагами и в башнях, у прицелов танковых орудий – экипажи из рабочих! Два стальных потока встретились в оглушительном реве моторов, лязге стальных гусениц и грохоте взрывов танковых снарядов. На стороне защитников Сталинграда было отличное знание местности и решимость, отступать им было некуда – за спиной родные, отцовские хаты. Встречный танковый бой был страшен! «Тридцатьчетверки» превосходили немецкие «Панцеры-III» и «Панцеры-IV» основных модификаций. Но в Шестой армии Паулюса были и совершенно новые модели танков – «Panzerkampfwagen-IV», оснащенные длинноствольной 75-миллиметровой пушкой. Вот они-то и были самыми опасными противниками советских Т-34. Такими же 75-миллиметровыми длинноствольными пушками были вооружены и немецкие самоходки «Sturmgeschütz-III». Приземистые и незаметные за пригорками да в овражках, словно змеи жалили немецкие самоходки советские «тридцатьчетверки» острыми клыками бронебойных снарядов. Но и советские танкисты дрались отчаянно, нередко шли на таран на уже подбитых машинах! И сминалась крупповская броня, рвался внутри боекомплект, но даже мертвыми были страшны советские танкисты гитлеровским оккупантам!

На высотках расположились расчеты автоматических зенитных пушек – те самые девчонки, что сменили выпускные платья год назад на армейские гимнастерки и строгие, защитного цвета юбки, а изящные туфельки – на армейские сапоги. Но сейчас они не стреляли, приказ был наблюдать, а огонь открывать только при непосредственной угрозе немецких танков. Сейчас сражались и умирали другие – их парни, знакомые со Сталинградского тракторного завода, с которыми совсем недавно, всего пару месяцев назад танцевали вальс в заводском Доме культуры, дарили первые робкие поцелуи под луной… По щекам девушек текли слезы бессильной ярости, а тонкие пальцы сжимали штурвалы горизонтальной и вертикальной наводки автоматических пушек.

Изначально приказ был абсолютно другим – вести огонь прямой наводкой по танкам 169-й панцердивизии противника на северной окраине города. Девушкам как раз-таки было запрещено стрелять по самолетам, чтобы больше снарядов досталось танкам. Но потом, когда стволы орудий уже были наведены и изящные девичьи ножки уже были готовы вдавить спусковые педали скорострельных артустановок, пришел другой – абсолютно противоположный приказ: «По вражеским танкам огня не открывать»!

По ним «работали» спешно подошедшие и развернутые на позициях «сорокапятки» и более мощные – 76-миллиметровые противотанковые пушки. Отчаянно смело сражались экипажи «тридцатьчетверок».

* * *

Но в 16 часов 18 минут прозвучала команда «Воздух»! Тонкие стволы скорострельных зенитных орудий поднялись на линию визирования. У буссолей и дальномеров застыли номера расчетов. На лотки заряжания поданы обоймы с отблескивающими латунью снарядами. Выданы параметры целей – «по фашистским стервятникам – огонь»!

Огненные трассы вспарывают хмурое вечернее небо над Сталинградом. Немецкие бомбардировщики шли на город группами по тридцать-сорок машин. Именно по этим группам прицельно били зенитные орудия. Полуавтоматические 85-миллиметровые и 76-миллиметровые зенитки выбивали стервятников Вольфрама фон Рихтгофена, командующего Четвертым Воздушным флотом Люфтваффе, на больших высотах. А скорострельные малокалиберные пушки и пулеметы ДШК смахивали с небес «Лаптежников» и «Хейнкели-111», которые уже заходили в атаку. Либо – «достреливали» уже подбитые заградительным огнем самолеты с ненавистными паучьими крестами на крыльях.

Изначально противовоздушная оборона Сталинграда насчитывала 566 орудий и 470 зенитных пулеметов. Но потом к защитникам неба над волжским городом-крепостью подошло еще подкрепление. Зенитные расчеты обладали высокой боевой эффективностью – сказывались постоянные учения, фронтовая закалка и немалый боевой опыт.

Важную лепту внесли в противодействие немецким бомбардировщикам и краснозвездные «ястребки». Их было относительно немного, но легкокрылые «Яки», верткие «Ишачки», как называли истребители Поликарпова И-16, выбивали гитлеровских стервятников влет! Советские воздушные бойцы были мастерами неравных сражений в воздухе, мастерски владели крутыми маневрами высшего пилотажа, приемами воздушного боя и тактикой. Особенно отличались своим воздушным мастерством летчики знаменитого 9-го Гвардейского истребительного авиаполка. Командиром «полка асов» был известный воздушный боец Лев Шестаков. Именно он впервые использовал тактику эшелонирования пар истребителей по высоте. Это была та самая тактика, которую блестяще использовал и принял на Кубани Александр Покрышкин.