а когда вернулся, то при выходе чуть не наступил на лужу масла, разлитую перед дверью.

— Это еще что такое? — несколько раздраженно спросил он Томаша, закручивающего гайку на установленном колесе.

— Извините, господин Новак. Когда вынимал запаску, не заметил, зацепил банку с маслом, она и выпала. Я всё уберу.

Подготавливая этот момент, Хатерворд поставил банку с маслом к внешнему краю багажника на свернутый моток проволоки, а ее согнутый конец продел в одно из отверстий диска запаски. Охранник, доставая колесо, не мог видеть этой сцепки и, поднимая его, обязательно должен был зацепить и столкнуть банку с маслом. Если бы это по какой-то причине не случилось, то уронить банку должен был Новак, укладывая пробитое колесо в багажник автомобиля.

Закрутив последнюю гайку, Томаш опустил машину с домкрата, поднял его и пробитое колесо и, подойдя к багажнику, опустил их внутрь.

— Теперь пойдем посмотрим, как тут у тебя дела, — проговорил Новак.

Они зашли в здание и закрыли за собой входную дверь на ключ. Томаш сходил в туалетную комнату, чтобы вымыть руки, после чего оба прошли и осмотрели первый этаж.

В тот момент, когда они вернулись в холл, на дежурной стойке зазвонил телефон.

— Пост третий. Дежурный по директорскому корпусу у аппарата, — ответил на звонок Томаш.

— А я надеялся, что ты спишь, — прозвучало из трубки. — Уже написал на тебя докладную Бранту.

— Я сам на тебя напишу докладную, Лукаш, что ты в период дежурства разговариваешь с Магдой.

— Ладно, не заводись. Уже и пошутить нельзя.

Из трубки донеслись гудки отбоя.

Томаш положил трубку на телефон и, извиняясь, развел руками.

Проверяющему всё было понятно, и он улыбнулся. Ночь тянется долго, однообразие утомляет. Шутки, даже не совсем удачные, скрадывают время и не дают уснуть.

— С этим колесом я и так уже задержался, — Новак покачал головой, взглянув на часы после их возвращения в холл. — Надо бы еще и поспать. Завтра, точнее, уже сегодня, на работу. Давай пройдись по второму этажу, а я посмотрю третий.

Они разошлись на широкой представительской лестнице. На каждом этаже был своего рода холл. Чтобы подняться на следующий этаж, можно было повернуть направо или налево, смотря в какую часть здания служащий собирался идти. По углам стояли массивные колонны, поддерживающие потолок следующего этажа.

Новак поднялся по лестнице на третий этаж и, опершись на перила, стал ждать.

Ничего не опасающийся Томаш прошел мимо колонны, за которой спрятался разведчик, и, получив по затылку толстым резиновым шлангом, наполненным мокрым песком, без сознания свалился на ковровую дорожку. Таким оружием сложно было убить или проломить череп, но вот для сегодняшней цели оно подходило в самый раз. Связав руки охранника шнурками из его же ботинок и спеленав ноги ремнем, налетчик проверил пульс на его шее и не торопясь поднялся по лестнице на третий этаж.

— Что-то вы слишком долго, — с тревогой проговорил чех, когда Хатерворд встал рядом. — Он жив?

— Мы же, кажется, договорились, что убивать его не в наших интересах. Зачем мне усложнять ситуацию и лишать вас лишнего свидетеля? Томаш завтра под присягой подтвердит, что в вашей машине никого постороннего не было. Ему надо было дать время осмотреть одно крыло здания. Где-то через полчаса он очнется. Пойдемте.

Они прошли по коридору и остановились у двери кабинета коммерческого директора. Разведчик присел, осмотрел замочную скважину, вынул из кармана связку отмычек и, недолго покопавшись в замке, распахнул дверь.

Луч фонаря, взятого без разрешения у Тома-ша, заскользил по темному помещению. Массивный, прошлого века антикварный стол, внушающий уважение к сидящему за ним человеку. За ним кресло с высокой спинкой. Окна, задернутые тяжелыми шторами. Шкафы со стеклянными дверцами, книгами и папками с документами. Наконец световой круг уперся в искомый объект интереса «посетителей». Сейф был тоже старинной работы, с вензелями и чеканкой, под стать всему остальному интерьеру, и основательно покоился на примерно метровом постаменте для более удобного пользования.

— Подержите, Анджей, — протягивая помощнику фонарь, попросил Хатерворд.

Подойдя к этому широкоплечему, но не очень высокому монстру, он дружески похлопал его по боку.

— Нам нужно спешить, — напомнил Новак, держа световой луч на дверце. — На пост к Тома-шу примерно через полчаса может поступить контрольный звонок. Если он не ответит, поднимется тревога.

Хатерворд понял беспокойство чеха — Новак думал, что взлом сейфа может занять достаточно много времени.

— Не волнуйтесь, Анджей, я уложусь в пять минут.

Встав спиной к Новаку и повозившись бессмысленно пару минут отмычкой в замке, что тоже было предусмотрено планом, взломщик вынул из внутреннего кармана ключ и не без легкого сомнения и трепета вставил его в замочную скважину. «Не подведи меня, Дорн», — мелькнуло у него в голове как молитва или заклинание.

Секунду помедлив, он трижды провернул ключ в замке и потянул на себя тяжелую дверцу.

За спиной раздался легкий свист — то ли от удивления одинокого зрителя, то ли Новак просто выпустил изо рта воздух после нервного напряжения, с которым ожидал результата взлома.

— Как вы это сделали? — спросил он.

Ключ был незаметно возвращен в карман. С долей театральности Хатерворд распахнул до конца дверцу и повернулся лицом к напарнику.

— У вас свои тайны, а у нас свои, — последовал короткий ответ.

Чеху совсем не обязательно было знать, что сейф был открыт ключом. Здесь, как всегда и везде в разведке, информация должна быть дозирована. Исполнитель должен знать только то, что работает на успешное выполнение задания. Того, чего ты не знаешь, ты выдать никогда не сможешь.

Знакомый портфель, ради которого и затевалась вся многоходовка, лежал на второй полке. Вынув вожделенный предмет, взломщик поставил его на стол и, щелкнув кнопками двух замков, распахнул. Содержимое портфеля представляло собой тугие пачки фунтов стерлингов.

На нижней полке лежало несколько папок. Хатерворд взял верхнюю, развязал тесемки и раскрыл ее. Первый же лист текста показался ему знакомым, а секунду спустя он понял, что написано по-английски. Он начал читать, но тут же захлопнул папку, так как Новак, желая помочь, приблизился за спиной с фонарем, а вот этого ему знать никак не стоило. Захлопнув папку, он повернулся, с трудом засунул папку в портфель и щелкнул замками.

— А теперь, Анджей, снимите пальто и повернитесь, — попросил разведчик.

Новак секунду промедлил, а потом решительно стянул с себя пальто, положил его на стол, бросил сверху шляпу и повернулся спиной к Хатерворду. Из рукава куртки, в которую был одет взломщик, выскользнул обрезок резинового шланга. Последовал короткий замах, окончившийся ударом по затылку. Новак начал падать, но Хатерворд