Максим кивнул в ответ, рванул в комнату. Пашка гремел дверцами шкафа и ругался так, что, наверное, слышно было и на улице. Потом появился с рюкзаком в руках:

— Давай собирайся.

Он кинул рюкзак Максиму и снова вышел. Сборы заняли минут десять, не больше. Максим вышел в коридор, шагнул в кухню. Пашка, сидевший за столом, пристально посмотрел на своего командира:

— Расскажи хоть, что случилось-то? Может, мелочь какая, а ты сразу бежать…

— Не мелочь, там камера видеонаблюдения была, — ответил Максим и коротко рассказал о своем приключении. Потом спохватился, вытащил из кармана коробку с лекарством от астмы, поставил перед Пашкой на стол.

— Герой, что тут скажешь! Девчонке повезло. Он бы ей шею проткнул, не задумываясь. — Пашка поднялся, отвернулся и принялся копаться в ящике кухонного стола.

— Ну давай… — Максим собрался прощаться, но Пашка жестом оборвал его.

— Погоди, успеешь. Да где он, зараза? Вчера только видел… — ворчал он, гремя ложками и вилками. Потом повернулся и с довольным видом положил на стол нож в кожаных «скандинавских» ножнах, подвинул его к краю: — Бери, пригодится. Без ножа по лесам гулять — последнее дело. У тебя-то с собой ничего нет, я так понял?

— Нет, — сознался Максим, взял со стола ножны, потянул за деревянную рукоять, вытащил самодельный клинок. Хорошая вещичка, удобная. С такой не только по лесам бегать можно.

— Сам сделал, — похвастался Пашка. — Пока протеза не было, я дома с тоски чуть не подох. Повеситься хотел, веришь? А пока с ним возился, отпустило, потом о петле вообще думать забыл. Заточку он хорошо держит, не ржавеет. Да и внешне на обычный, хозяйственный, похож, никто не прикопается.

— Ага, не прикопаются. Если только с трупа снимут, — отозвался Максим, — с моего трупа. Я в розыске, если ты забыл. И ко мне близко подойти теперь можно только к мертвому. — Он убрал нож в карман рюкзака.

— Тьфу на тебя.

Пашка трижды сплюнул через левое плечо, поднялся, направился к двери, Максим шел следом. Они вышли во двор, остановились у калитки, обнялись. Щенок метался рядом, скулил.

— Давай, капитан, ни пуха, — сказал Пашка, и Максим послал его к черту. — Ты все же подумай, — продолжал Пашка, — на улице не май месяц…

— Я уже подумал, — оборвал его Максим и посмотрел на черневший далеко на горизонте лес. Образовавшаяся с отъездом Ленки и Васьки пустота внутри ширилась, расползалась и сейчас отвоевала себе немалый кусок в сердце. Идти туда, не знаю куда… И сколько еще придется бегать? Так, думать сейчас надо не об этом. Тем более, что Пашка говорит что-то дельное, стоит прислушаться.

— К Михаилу нашему езжай, у него в порядке все — работа, семья, квартира. Дембельнулся, уехал, как и собирался. Родители жены там подсуетились, свою то ли разменяли, то ли продали — точно не помню. Я ему позвоню, предупрежу. А ты к «железке» топай, до следующей станции дойдешь, там на электричку сядешь, — наставлял Максима Пашка. Потом полез в карман, вытащил свернутые трубочкой купюры и сунул их Максиму в руку.

— Я не возьму. — Но Пашка резко отступил назад и снова, как несколько дней назад, еле удержался на ногах. Пришлось ловить, хватать за рукава.

— Бери, потом отдашь, когда вернешься. Или ты ко мне больше не собираешься? — с притворной угрозой спросил Пашка.

Деваться Максиму было некуда, он спрятал деньги во внутренний карман куртки, рядом с паспортом и воеником.

— Приеду, конечно. С Ленкой, с дочкой. Когда все закончится, — пообещал Максим. — Все. Отца береги.

— Давай. Телефон у тебя мой есть, так что до связи. — Пашка придержал за шкирку рванувшегося следом за Максимом щенка, закрыл калитку.

«Телефон, — крутилось у Максима в голове, пока он шел по обочине раздолбанной дороги к лесу, — телефон. Что с телефоном?» Он на ходу вытащил трубку, попытался включить ее, но в углу дисплея тревожно замигал индикатор, аккумулятор почти сел, а зарядить его Максим забыл. «Молодец! — от души поздравил он себя. — Где ты теперь розетку найдешь? В лесу на дереве?» Выругался, убрал телефон, прибавил шагу. Что ж, будет стимул поскорее добраться до большого города километрах в двухстах отсюда. Туда, где живет уволившийся два года назад Михаил Новиков — контрактник из группы Максима. По словам Пашки, у него все в порядке. Максим в ходе борьбы за свои квадратные метры потерял связь с сослуживцами, и вот пришло время наверстать упущенное, а заодно и отдать кое-какие долги.

До «железки» Максим добрался за час с небольшим, постоял на насыпи, сбежал вниз, пропуская электричку. За ней прошел товарняк, страшно грохоча порожними вагонами. Потом на семафоре включился красный свет, и шедший следом за товарняком пассажирский поезд остановился. Максим двинулся вдоль состава, прочитал надпись на табличке на боку вагона: «Москва — Архангельск». Поезд шел транзитом через тот город, куда направлялся Максим. Дело за малым — попасть в один из вагонов, и способ для этого был только один. Максим быстро пошел дальше и наконец увидел то, что искал. Дверь одного из вагонов открыта, а на площадке курит закутавшаяся от порывов ветра в синее форменное пальто женщина. Она без интереса посмотрела на Максима, глубоко затянулась и закашлялась.

— Хозяйка, мне бы в Череповец попасть! — крикнул Максим. — Очень надо, друг ждет, я его давно не видел.

— Бери билет и езжай к другу, — хриплым недовольным голосом ответила она и сделала вид, что собирается закрыть дверь.

— Почем билет-то? — не сдавался Максим. — Мне срочно!

— Тыща, — не задумываясь, ответила проводница. — В служебном купе. Если проверка, то в плацкарте вместе со всеми посидеть придется.

— Согласен, — отозвался Максим.

Хоть назначенная за ночь езды в поезде цена была грабительской, выбирать не приходилось. Он забрался в вагон, прошел следом за проводницей в служебное купе, рассчитался с благодетельницей.

— Если чай захочешь, то в соседнем вагоне меня ищи, я там буду, — буркнула она и ушла.

Максим бросил рюкзак на верхнюю полку, сам растянулся на нижней. Впрочем, растянулся — это громко сказано, спать придется в полусидячем положении. Или свернувшись в три погибели — в старые добрые времена проектировщики вагона богатырским ростом не отличались. Ладно, черт с ней, с полкой. Главное — побыстрее уехать отсюда. Словно прочитав мысли Максима, поезд тронулся с места и покатил по рельсам. Сначала не спеша, но, постепенно набирая скорость, пошел на север, унося Максима от маленького городка во Владимирской области.

Всю ночь Максим благополучно проспал в отдельном купе, завернувшись от сквозняков сразу в два одеяла. Проверок никаких не было, поэтому проводница постучала в дверь только рано утром, почти за час до прибытия поезда в Череповец. Максим успел позавтракать наспех сделанными вчера Пашкой бутербродами, оделся, вышел в тамбур. Поезд шел очень медленно, часто останавливался, затем нехотя трогался с места и полз дальше. Ждать, пока состав доберется до станции, Максим не стал. Попросил проводницу открыть дверь и выпрыгнул из вагона, как только поезд в очередной раз собрался остановиться. Махнул тетке рукой на прощанье, сбежал с насыпи к лесополосе. Параллельно «железке» проходило шоссе, по его обочине Максим и направился к городу. К центру решил не приближаться, шел по окраинам, мимо промзон, гаражей и пустырей. Холодало стремительно, и Максим шел быстро, засунув кисти рук в рукава, натянув на голову капюшон. И не забывал оборачиваться, осматриваться по сторонам. Прохожим было на Максима глубоко наплевать, что не могло его сейчас не радовать. Приходилось лишь высматривать милицейские машины и следить за ними до тех пор, пока они не скроются из вида.