и распорядитесь, чтобы в неё доставили обед на двоих.

– Вот молодежь нынче пошла, – фыркнула женщина и обратилась к Джеферсону: – Что ж, мы с вами не закончили разговор. Пройдёмте в более подходящее для этого место.

Архонт кивнул и обратился к дракону, который прильнул к стене в углу, словно пытаясь слиться с тенью:

– Сумрак, твоя задача сегодня – выполнять все прихоти Избранной. Считай, что ты понижен до камеристки.

Я закусила губы, чтобы не рассмеяться от возникшего перед глазами образа сурового стального дракона, наряженного в типичный костюм горничной, и это не укрылось от его цепкого взгляда. Смутившись, я отвела взгляд и стала просто ждать, когда все разойдутся.

– Вы же понимаете, что я не могу оставить вас без медицинского контроля? – строго спросил мистер Эшли, который в это время убирал капельницу.

– Верите вы или нет, но я уже чувствую себя весьма сносно, – улыбнулась я и с искренней благодарностью выдохнула: – Мистер Эшли, если бы не вы, вряд ли мне удалось бы дотянуть до этого мгновения. Простите, я долгое время подозревала вас в том, что вы и есть искомый убийца, но сейчас понимаю, насколько это было большой ошибкой. Спасибо вам.

Дракон бросил на меня короткий взгляд и с лёгкой полуулыбкой ушёл в соседнее помещение, скрытое за перегородкой. Как и все драконы, он не умел принимать комплименты.

– Тебя как подменили, – заметил Сумрак, который впервые приблизился ко мне с тех пор, как я пришла в себя. – Уснула одна Лиза, проснулась совсем другая.

Я не стала отвечать. Вместо этого обхватила ладонью сильную шею и, поднявшись над подушкой, поцеловала желанные губы.

– Давайте я всё-таки оставлю на вас кое-какие датчики, – громко произнёс Эшли из-за перегородки, и мы едва успели принять невинный вид, когда он вошёл в комнату. – Так я буду хотя бы контролировать ваш пульс и в случае чего успею помочь.

– Как вам угодно, – согласилась я и некоторое время наблюдала за тем, как он приклеивает куском пластыря к сгибу локтя крошечный металлический шарик.

– При любых недомоганиях сразу вызывайте, – строго добавил он. – Не играйте с судьбой.

– Было бы с чем играть, – усмехнулась я и, скинув с себя одеяло, встала на ноги. В глазах потемнело, ноги подкосились. Сумрак едва успел подхватить меня под руку, помогая удерживать вертикальное положение.

– Если бы вы поинтересовались моим мнением, – начал было мистер Эшли, но я прервала его строгим движением руки.

– Всё в порядке. Доберусь до постели – и сразу лягу, обещаю.

Впрочем, я была почти уверена в том, что потребности таковой не будет. От прикосновения Сумрака сердце взволнованно забилось в груди, и впервые я по-настоящему ощутила течение жизненной силы между нами, она курсировала, как в едином организме, не отнимая ни у кого, но наполняя нас обоих. И это движение силы излечивало лучше любого лекарства.

– Если будет нужно, я донесу её на руках, – заверил Сумрак, и на этом мистер Эшли успокоился.

Мы шли по пустынным коридорам. Храм будто вымер, и от этого было не по себе, что только осложняло задачу. Нам обо многом нужно было поговорить, но я не находила слов, чтобы начать.

– Долго я спала?

– Почти двенадцать часов.

– Что-нибудь произошло за это время?

Сумрак шумно выдохнул:

– Много чего произошло.

– Расскажи.

В нескольких предложениях он коротко изложил события ночи и утра, а когда замолчал, я не сразу нашлась с ответом.

– Выходит, мне теперь ничто не угрожает?

– Сомневаюсь, что эти люди были единственными, кто не хотел бы восстановления драконьего рода. Но в Храме определённо стало безопаснее.

Я кивнула. Находясь между сном и явью, я приняла решение отныне быть сильной и храброй. Только так получится выполнить то, ради чего мне дали жизнь. Но когда дело доходило до вопросов жизни и смерти, вся храбрость куда-то девалась, и ум начинал беспокойно метаться в поисках того крылышка, под которое можно было спрятаться.

Нет. Нельзя продолжать прятаться. Пора взрослеть.

– Я не хочу и дальше быть ребёнком, за которого меня принимают драконы. Да, мне сильно меньше лет, чем вам, но по уровню развития мои двадцать не уступают вашим двумстам. Поэтому хочу поговорить с тобой прямо.

Джей вопросительно поднял бровь, глядя на меня сверху вниз, а я подошла к большому, до самого пола, окну и, коснувшись его, посмотрела на раскинувшиеся под храмом леса. По стеклу барабанили капли дождя, и мир казался неестественно тёмным для полуденного часа.

– Я говорила с Великой Драконицей. Она объяснила мне некоторые вещи и, помимо прочего, прямо сказала, что ты и есть – мой истинный. Да, я помню, что у тебя проблемы с зачатием. И даже Праматерь не может этого изменить, я узнавала. Но, несмотря ни на что, я не могу, не хочу, не обязана и не буду отказываться от тебя, даже если от твоей близости не будет зависеть моя жизнь.

Он молчал, но не сводил с меня внимательного взгляда серебристых глаз. К горлу подкатил ком и я, стараясь говорить ровно, продолжила:

– Я ведь, вроде как, тоже золотая драконица, хоть пока и ничего не умею, но, может быть, у золотых драконов всё не так, как у других? Может, чудо свершится?

– Ты ведь сказала, что не хочешь больше быть ребёнком, – улыбнулся он. – Но продолжаешь верить в чудеса?

Я пожала плечами.

– Рассматривай это не как чудо, а как эксперимент. Мы должны проверить. Драконица говорила, что я была создана специально для тебя, ты был… Избранным, хотя таковой считают меня. Твой приёмный отец знал об этом, и я собираюсь серьёзно расспросить его на этот счёт. Только…

Я замялась, не зная, как лучше, мягче передать словами ту мысль, которая вертелась на языке, и Джей не торопил меня.

Глубокий вдох.

– Только если ничего не получится, мы будем вынуждены…

На этом слова закончились, я отчаянно искала способ выразить мучительную мысль о том, что, возможно, не он будет отцом моих потенциальных детей. Но он не стал требовать продолжения. Вместо этого Сумрак кивнул и тоже направил взор за стекло, по которому били редкие, но крупные капли дождя. Когда его пальцы коснулись моей ладони, я вздрогнула от неожиданности. Медленно наши пальцы переплелись, и моя ладошка утонула в его крупной руке. Я молчала, боясь спугнуть мгновение.

Селина часто повторяла, что драконы не сильны в выражении своих чувств и умении ухаживать. Мне и самой приходило в голову, что они будто отстранены от эмоциональной части себя из-за слишком сильного единения со своей второй сущностью – и сейчас