— Пистолет?

— Нет, орехоколка! — хмыкнул он и нарочито небрежно пояснил. — Дружбана встретил — прапорщиком служит. Предложил купить. Недорого.

— Но ведь у тебя нет лицензии! — законопослушный гражданин опять проснулся во мне.

— Зато есть умение. Ты ведь не думаешь, что я стану палить в белый свет, как в копеечку, по поводу и без?

— Я-то не думаю, но хорошо бы и милиция была со мной солидарна.

— За что я люблю тебя, жена моя, так это за здравомыслие, — высказался муж.

Он забрал у меня оружие и спрятал в прежнее место. Я лишь успела спросить:

— Он заряжен?

— Понятное дело. Маслинами.

И подмигнул.

Правду говорят, мужчины — большие дети. Вот и Артем. Раздобыл себе игрушку — всего лишь пистолет "макаров", за одно хранение которого может получить срок, но он об этом не задумывался. Мне даже казалось, что наедине с собой он нет-нет, да и доставал его. Полюбоваться.

О том, что пистолет могут найти наши органы правопорядка, я старалась теперь не думать.

До места разгрузки мы добрались в одиннадцатом часу вечера. Обещание ехать со скоростью черепахи — Артем конечно же не выполнил. Профессионалов трудно винить в том, что они даже в экстремальных условиях не хотят опускаться ниже своего уровня.

Как я поняла, город, в который мы приехали, не слишком большой, но территория базы поразила меня своими размерами. Наверное, здесь могла бы хранить свою технику вся российская мотопехота. Огромные, уходящие к горизонту, здания складов, и все это обтянутое плотными рядами сетки и колючей проволоки. Представляю, что будут думать наши потомки, в очередной раз сталкиваясь с былым пристрастием советских людей к гигантомании.

Высокий, подтянутый охранник в пестрой камуфляжной форме, прикрикнул на двух овчарок-кавказцев, которые бесновались за металлической сеткой ворот.

— Валерия Степановна? — переспросил он у Артема. — А как же, распорядилась. И ребят-грузчиков для этого задержала. Предупредила, что товар у вас текучий… Вон они в нашей будке в домино режутся. Ко всенощной приготовились. Небось, обрадуются, что вы раньше обещанного приехали. Разгрузят по-быстрому, и по домам, а получат, как за всю ночь… Заезжайте!

Он загнал овчарок в специальный бокс, зашел в свою будку, где у него, по-видимому, был пульт, и ворота поехали в сторону, освобождая нам проезд.

Грузчики так споро и слаженно приступили к работе, что сразу стало ясно — это профессионалы. То-то моя мама посмеялась бы: грузчик, и профессионал. Мол, что за профессия, бери больше — бросай дальше!

Откуда у неё такое пренебрежение к рабочим профессиям, я не знаю, при том, что она сама — интеллигентка в первом поколении. Но о маме — это так, между прочим. Как в одном известном анекдоте: я всегда о ней думаю.

А у наших грузчиков движения были согласованные, как в ансамбле танца. Удлинялся штабель — удлинялась цепочка, укорачивался — менялся и строй. Штабель формировали скупыми точными движениями. Ни один ящик не нависает над другим, как грани в кубике Рубика.

Какой-то небольшого роста мужичок, которого я не сразу заметила, сновал между ними с блокнотом в руках, время от времени что-то черкая в нем. И командовал:

— Все, сюда хватит! Начинайте следующий.

Артем тоже решил поучаствовать в выгрузке. Я этому ничуть не удивилась — он никогда не мог просто наблюдать за чужой работой. В старой, выгоревшей майке он отличался от северян, как белый медведь от бурого. Хоть и заняты были работой грузчики, а поглядывали на его бронзовую кожу с интересом:

— Где это ты так загорел?

— На Канарах, — не моргнув глазом, ответил он.

Грузчики рассмеялись его шутке. Шофер, и на Канарах? А мой муж просто любил работать на даче, сняв все, что можно, уже с марта…

Стоп! Но в этом году на дачу с нами он не ездил. А я сама побывала там всего один раз. С детьми. Решила, что если наш брак летит в тартарары, то пусть и дача провалится вместе с ним! Что мне, больше всех надо? Необходимые продукты я могу купить и на рынке. Слава богу, пока денег хватает!

А все же надо будет и мне поинтересоваться у супруга, где он успел так загореть? Неужели сам ездил на нашу дачу? Может, и не нашу, а к какой-нибудь белокурой Зинке?.. Нет, буду лучше просто смотреть на грузчиков или думать о чем-нибудь постороннем!

Чего вдруг я стала мысленно сочинять оду ручному труду? В начале двадцать первого века! Если вдуматься, это грустно.

Вряд ли у тех же японцев или американцев есть вот такие многокилометровые базы, на которых господствует ручной труд!

Потом я устала размышлять и задремала в кабине. И проснулась от прикосновения Артема.

— Выходи, Белка. Мы машину здесь оставляем. Охранники не возражают. Возьмем только сумку с вещами. Один из парней-грузчиков согласился подбросить нас до гостиницы.

— Что, машину уже выгрузили? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Выгрузили. А ты хотела проторчать здесь всю ночь?

Нет, я этого никак не хотела. Артем вытащил нашу дорожную сумку, я взяла свою маленькую, с косметичкой, кошельком и ключами, и мы двинулись к машине того самого парня.

Это оказалась какая-то огромная черная иномарка.

— "Ситроен"! — гордо пояснил парень, распахивая передо мной переднюю дверцу.

На заднем сидении были навалены какие-то вещи, там и примостился мой муж.

Я сразу поняла, что наш водитель — завзятый автолюбитель. Из тех, что могут сутками говорить о машинах, так же, как другие мужчины говорят о женщинах.

Собеседника во мне парню найти не удалось, потому он все время поворачивался к Артему, из-за чего я всю дорогу до гостиницы боялась, что он врежется во что-нибудь.

— Два раза с другом машины из Германии гоняли! — тараторил он. — В первый раз на продажу, а потом уже для себя. Товарищи подначивали, мол, зачем взял такую большую. А мне нравится. Вот поднакоплю денег, раздобуду себе "ягуар" или "лендкрузер". Большому кораблю — большое плавание!

"Большому кораблю — большую торпеду! — мысленно процитировала я "Русское радио". Хоть бы ты заткнулся и смотрел на дорогу!"

А тот продолжал трещать, время от времени поглаживая машину по передней панели, как мужчина гладит любимую женщину по бедру.

— Шикарная, правда? Многие хотят японские машины. Те, конечно, умные, со всякими там наворотами, но по мне — маловаты. В такой машине сидишь, как пуговица в металлической коробке…

Ты посмотри, какое у него поэтическое воображение!

— Говорят, машины лучше всего гнать караваном, — подал голос Артем. — Не так рэкет достает.

— А мы и ехали караваном. Восемь машин. Скорешковались с ребятами из Питера. До нас на дороге случай был, питерцы рассказывали. На перегонщиков поляки напали. Да, оказалось, не на тех. Крутые ребята такой груз везли… Вы понимаете, какой?