Дорога растянулась на два дня полной тишины и безразличия к окружению, войне, дракону и сердцам. Герцогиня Масур, в какой раз оплакивала своего покойного мужа, который, похоже, в этот раз уже точно окажется мертв. Мнимая надежда, тешившая герцогиню до встречи с империей, исчезла вместе с волей к жизни. Этот брак Алексы и Карла не был идеален, можно сказать, что он был вовсе отвратителен. Но когда проживаешь четыре года рядом с мужчиной, который делает для тебя все и показывает, насколько может быть искренна любовь, перестаешь задумываться о тех, кто сейчас рядом, тех, кто любит. Карл научил свою жену многим наукам: танцам, картографии, религии и даже этикету, но самый большой вклад герцог сделал в то, что научил Алексу любить. Любить себя, любить мужа, делать это без остатка и ничего не просить взамен. Эти сильные чувства никогда не позволят герцогине Масур забыть своего мужа. По крайней мере, она так считала.

Алекса тоже очень редко покидала свой экипаж. Однажды она вышла, справить нужду и как оказалась, у неё были свидетели. Эти надменные имперские псы настолько возгордились своей победой и безнаказанностью, что несколько людей решили подсмотреть за герцогиней. Алекса не была рада гостям. И хотя её сопровождала служанка и Яков, сторожащий кусты, два наглых пса императора все равно сделали задуманное, чем разозлили герцогиню. Она не стала играть с ними в добрую девочку и просто застрелила одного из них из пистоля.

Пуля вошла в основания переносицы, зацепила часть левого глаза и, пройдя насквозь череп, вылетела из затылка. Шум и крик Фиры привлек всех людей к тем кустам, где сидела герцогиня. Увидев тело своего товарища, солдаты императора уже приготовились к битве. Но Длань остановил порыв, когда из зарослей вылезла герцогиня Масур — Сердце Дракона, как он её называл. Алекса прошла мимо людей, держа в руке разряженный пистоль, бросила злобный взгляд великану в золотых доспехах и моментально скрылась в своем экипаже.

— Позвольте узнать, зачем вы выстрелили в моего человека? — спросил Длань, подойдя к окну экипажа.

Алекса в этот момент заряжала пистоль новой порцией пороха и патроном.

— Я не знаю, какие обычаи в империи, но у нас в королевстве запрещено подглядывать за женщинами. Особенно, если они идут по нужде. Ваш человек заслужил пулю и так будет с любым, кто повторит его наглость.

— Зря вы это сделали, — процедил сквозь зубы Длань.

Алекса уже поняла, что выходка могла ей стоить мира. И даже этот выстрел и пуля предназначались не для обычного пса императора, а для человека в золотых латах, убившего Карла Масура.

— У нас в империи за такие преступления наказывают куда серьезнее, — добавил Длань. — Вы могли обратиться ко мне и подлец, осмелившийся за вами подглядывать, уже сегодня бы лишился глаз и своей кожи.

Герцогиня вскинула голову.

— Значит, я была права, когда его застрелила?

— Он мертв, — напомнил Длань. — Разговоры о мертвецах оставим для другого часа. Мы разведем костер для этого человека и вскоре поедем дальше. — Длань робко отвел руки за спину и поклонился. — Простите, мне следовало лучше следить за своими людьми.

С этими словами на устах бодрый чернокожий служитель дракона прошел к своим людям, дал им какие-то распоряжения и, чуть повысив голос, повелел оставить Сердце Дракона в покое. Длань напомнил солдатам, что значит герцогиня Масур для их императора. Впрочем, Алекса была настолько безразлична, что не услышала половины слов, адресованных этих полным мужчиной.

***

Следующим вечером герцогиня устала сидеть в экипаже, поэтому покинула его, чтобы размять ноги. Она вышла на широкое поле, переполненное запахами ели, пихты, вареной похлебки и зловония от солдатских сапог.

Костин, неприученный к таким долгим переездам в седле, сидел на поваленном дереве возле костра и пытался решить вопросы с бесконечными мозолями у себя на пальцах ног. Рыжеволосый паренек был так занят, что даже не взял свою порцию похлебки и пропустил мимо глаз герцогиню, плавно прошедшую мимо него. Обе служанки и Ливия крепко спали в телеге. Солдаты укрыли их теплыми одеялами и шкурами, чтобы они не замерзли ночью на холоде. Остальные мужчины разложили свои лежаки прямо под телегой, а Яков, отвыкший от удобств, подложил себе сумку под спину и, опираясь на большое колесо, крепко сопел.

Алекса не стала тревожить своих людей, а просто пошла в сторону лагеря империи, где сразу подметила человека в золотых латах. Этот убийца мужа никогда не снимал шлем, не поднимал забрала и вообще, казалось, что еда, сон и походы в туалет ему не нужны. Герцогиня Масур еще ни разу не видела, чтобы этот великан делал что-то кроме: управления телеги, рычания и глупого ожидание на одном месте. У этого человека не было личности, как отметил тот, кого империя называет Дланью, но герцогиню такой подход не устраивал.

Алекса сама подошла к убийце мужа, и он сразу встал с земли.

— Ты умеешь разговаривать? — спросила она на языке империи.

— Этот умеет, — прорычал человек в золотых доспехах.

— А у «этого» есть имя?

— Палец.

— Только палец?

— Не только, просто Палец.

Алекса вскинула брови, задаваясь, пожалуй, самым очевидным вопросом. Как это чудовище в золоте назвали родители? Неужели мать могла назвать своего сына, даже такого огромного, просто Палец?

— Карл Масур, — сказала Алекса презрительным тоном. — Тебе знакомо это имя?

— Этот знает, — подтвердил человек в золотых доспехах. — Карл Масур драться с этим. Карл Масур проиграть этому, потому что быть слабым.

Слова сильно ранили герцогиню. Но Алекса смогла подавить свою злость и оставить заряженный пистоль под юбками.

— Ты ошибаешься, — заявила она. — Карл Масур был великим воином, просто это ты огромное чудовище, с которым невозможно совладать.

— Карл Масур быть слабым, Сердце Дракона, — устоял на своем человек в золотых доспехах. — Этот дать ему шанс, но Карл Масур отказался от шанса и проиграл.

— Какой еще шанс? — заинтересовалась Алекса.

— Этот предложил бежать, но Карл Масур испугался колдунов и решил скрестить свой меч с мечом этого. Карл Масур быть слабым, трусливым и плохим воинов, который умереть быстро.

Такое уже терпеть было нельзя. Алекса хотела выхватить свой пистоль, но потом заметила, что их разговор с великаном пришли послушать оба лагеря. Люди Длани, Костин, солдаты герцогини и даже служанки, которые, казалось, крепко спали, пришли на рычащий голос. Вскоре появился и сам Длань.

— Что происходит? — спросил он своего телохранителя. — Ты снова кого-то убил?

— Этот не убивал… пока, — ответил человек в золотых доспехах. — Этот отвечать на вопросы Сердца Дракона.

— Может быть, в империи чтят мертвых и сжигают их на костре, но у вашего животного нет никакого права называть моего мертвого мужа слабым. — Алекса была явно на взводе.