Ее еще никогда так не целовали. Ни разу не было таких обжигающих прикосновений, которые будто заводили внутри пружину, огненную и ослепляющую.

И еще никогда она сама не отдавалась поцелую так, как минуту назад. Без остатка растворяясь в нем.

– Как так можно, а?! – не выдержала, воскликнула в полумрак и всплеснула руками.

– Ты о чем? – Фадеев перепрыгнул через канавку, подхватил Варвару, не позволив упасть. Удобнее перехватил сумку и, оглянувшись на дорогу, уже совсем скрывшуюся за листвой, шагнул дальше.

– Как можно вот так целоваться и через минуту «Все, они уехали»?!

Глеб усмехнулся.

– Жить захочешь – не так научишься… А вообще совмещать приятное с полезным – очень ценный навык, – добавил уклончиво.

Вдалеке что-то отрывисто прогрохотало. Послышался треск. Три короткие очереди. Фадеев распрямился, замер.

Варвара была слишком увлечена своими мыслями, чтобы обратить внимание на такую «мелочь» как отдаленная стрельба.

– Кому это, интересно из нас было приятно, а кому – полезно? – проворчала сварливо.

Мужчина посмотрел на нее с удивлением, коротко хохотнул:

– Будем считать, что мне было приятно, а тебе полезно, – он притаился на опушке небольшой, залитой лунным светом поляны. Оглянулся на девушку и усмехнулся: – Хотя, как мне показалось, тебе тоже ничего было, тоже приятно.

Даже сквозь полуночную темень, он видел, как она покраснела.

– Дурак, – пробормотала, прихлопнув на плече засидевшегося комара.

Фадеев тайком улыбнулся: девчонка была явно смущена. И это неожиданно будоражило и отвлекало. Опасно тянуло на геройства.

На просеке прошелестели шины приближающегося автомобиля. Фадеев посерьезнел, уставился в темноту.

Увидев, что за машина и кто за рулем, вышел на свет, потянул за собой Варвару. Автомобиль тихо остановился рядом с ними.

– Живы? – приоткрыв окно, спросил пожилой водитель.

– А что с нами станется, – небрежно отозвался Фадеев, будто пару минут назад их не собирались поймать. Подталкнул девушку к автомобилю. – Прошлись, прогулялись. Верно, Варвара Степановна? – ей показалось, или он специально, подсаживая ее в машину, погладил ее по бедру. Варвара обернулась через плечо в надежде поймать его взгляд, но Глеб по обыкновению невозмутимо и рассеянно смотрел куда-то в сторону.

И загадочно улыбался.

Усаживаясь на переднее сидение, уточнил у Юркова:

– Чего там за шум был? Не стрельба?

Юрков кивнул.

– Она самая. Хорошо, что Тарасов вас высадил.

Глеб захлопнул за собой дверцу:

– Тарасов жив?

– Жив. Даже тачка ваша цела. Ну, если колеса не считать…

– Переживу, – вздохнул Фадеев.

Машина тянулась по просеке, аккуратно, не привлекая внимания, не включая фар и габаритов, выехала к задним воротам усадьбы, около которых уже дежурила охрана и мелькала грузная фигура Анатолия Ивановича, начальника охраны.

– Притормози здесь, – приказал Фадеев, вышел. Обернувшись, коротко приказал: – Варвару Степановну домой.

– Есть, – кивнул Юрков и рванул вглубь территории.

Варвара оглянулась: Глеб подошел к Анатолию Ивановичу, пока выслушивал доклад безопасников, набрал по сотовому номер, что-то приказал. Варвара, конечно, уже не могла слышать, что и кому – группа мужчин все удалялась, пока совсем не скрылась в предрассветной серости.

Он ни разу не посмотрел на нее, ни разу не обернулся, словно забыл о ее существовании, стоило ему выйти из автомобиля.

Колкая обида закралась в сердце, устроилась неуютным, жестким комком. И разум мог сколько угодно уговаривать и приводить свои доводы – девичья гордость оставалась глуха.

«Интересно, они совсем с дуба рухнули?» – думал про себя Фадеев, пока добирался до точки обстрела машины с Тарасовым. Потом – на точку покушения на Толмачева. Хотел посмотреть сам, убедиться. Запомнить каждую березку, это не раз помогало в работе, в том числе, с полицией. Иногда оперативники рисовали такие схемы, что трасологи вообще удивлялись, как преступники могли попасть в жертву. В итоге экспертиза шла коту под хвост, а подозреваемый отделывался легким испугом. Еще и извинения получал.

Он уже сделал фото и видео с места происшествия. Но хотелось посмотреть еще. Словно что-то не отпускало.

Собственно, оно ясно, что не отпускало: масштаб притязаний Барановского. Что бы он не говорил юной и впечатлительной особе, сейчас не та стадия, чтобы пускать в ход такие козыри как покушение на главу фирмы-конкурента. Контракт будет выполнен даже если бы Толмачев был в коме. Даже если был бы убит.

В общем, версия с контрактом никуда не годилась. Получатся, у Барановского был еще какой-то мотив?

«Или за этим стоит не Барановский», – кольнуло под сердцем. Кольнуло и бросило в холод. Потому что, если не Барановский, то тогда кто? Если не Барановский, то тогда не просчитать следующий ход, не выставить защиту. Это значит занимать круговую оборону, поднимать всех людей и ждать в режиме 24/7.

Как бы то ни было, но кое-что предпринять все равно придется.

Достал сотовый из кармана, набрал короткое сообщение: «Готовность номер раз». Отправил двум адресатам: Светлане Толмачевой и Олегу. Повернулся к начальнику охраны:

– Иваныч, отправь людей на Каширку и Юго-Запад.

– Светлану и Олега?

– Да, – кивнул на забор: – Сюда привезете. И смотри в оба.

Начальник охраны придвинулся ближе, дотронулся до плеча:

– Слушай, Глеб, я что думаю… Может Григ-Грига тоже перевести? Хрен его знает, что там в больнице…

Фадеев тоже об этом думал. Но в каком он состоянии еще не ясно.

– Утра дождемся.

Анатолий откинулся на сидении:

– Добро. Я тогда людей ставлю под ружье, – по старой привычке отозвался.

Фадеев кивнул. Он шумно выдохнул, покосился на часы на приборной панели. Пошли вторые сутки, как он не спал.

Они вышли на место обстрела Тарасова.

– Отсюда стреляли, – ребята подвели его к поваленному дереву. Указали на точку чуть в стороне от дороги: – Оттуда наводка.

– Сняли сами? – Фадеев присел на корточки, рассматривая позицию стрелявшего. Идеальный поворот, длинный. Вся машина как на ладони. Странно, что не увидели, что машина пуста. Не водитель же был мишенью. – Что Тарасов?

– Удержал управление. Дал по газам.

Фадеев уставился в примятую траву. Не складывалось ничего. Толмачев в больнице. На кого покушение? Машина его, Глеба. Любая внешка это установила бы на раз-два. Получается, если стреляли, то по нему или по будущей падчерице Григ-Грига. Но это из разряда фантастики – кому пигалица нужна. Значит, все-таки по нему.