Кэтрин пожала плечами и направилась к двери, ей не хотелось дольше необходимого оставаться в обществе Мег и Белинды. Пусть развлекают Эммелину, они не так часто видят даму из Бата. К тому же Кэтрин тоже любопытно было взглянуть, как разместились в зале гости, не рассорились ли из-за самых почетных мест.

Она едва успела распахнуть пошире дверь, неплотно прикрытую Белиндой, как равномерный гул, все это время доносящийся до их комнаты, прервал пронзительный вопль, который, несомненно, издала какая-то женщина.

– Кажется, кому-то уже стало плохо… – Мег едва не выронила чашку, рисунок на которой рассматривала.

Крик повторился: к первой даме присоединилась вторая. Кэтрин замерла на пороге. Она уже несколько раз за последний год слышала подобные крики. И всякий раз за ними следовала одна и та же новость. Кто-то умер. А кто-то совершил убийство.

Недоуменные возгласы, шум поспешных шагов, напуганные женские и успокаивающие мужские голоса – в распахнутую дверь все это было слышно куда отчетливее, и Мег подвинулась поближе к подруге. Белинда скорее испытывала любопытство, нежели страх, а потому решительно двинулась следом за Кэтрин, не желая ничего пропустить. Мег ничего не оставалось, как потянуться следом. Эммелина тоже вскочила со своего стула и устремилась за девушками.

– Что ты застыла на пороге как соляной столб? – недовольно проворчала Белинда, которой округлая фигурка Кэти мешала пройти. – Идем же, или немедленно пропусти нас, мы все хотим узнать, кто там решил упасть в обморок, не дожидаясь лекции!

– Д-да, пойдемте, – нерешительно согласилась Кэтрин. Она разозлилась на себя из-за того, что былым страхам оказалось так легко вернуться, но ничего не могла с этим поделать. Слишком мало времени прошло.

Белинда подталкивала ее, и через мгновение все четверо уже протискивались в узкую дверь зала. Зал выглядел так, как и подобает в подобной ситуации – уже занявшие свои места мужчины и женщины повскакивали на ноги, за исключением нескольких слишком уж почтенных особ.

Толпа успела собраться у двери, противоположной той, сквозь которую вошли девушки. Как раз через нее должна была пройти в зал миссис Роуленд. Нечего было и думать о том, чтобы рассмотреть что-то через головы всех этих дам и джентльменов. Обеспокоенные восклицания перекрывал мужской голос, доносившийся из-за распахнутой двери. Он повторял какое-то слово высоким, надрывным голосом, но разобрать это слово было невозможно. По крайней мере, до тех пор, пока Кэти и обогнавшие ее Мег и Белинда не заняли место позади двух старших сыновей миссис Райдинг, вытягивавших шеи и благодаря своему росту имевших возможность разглядеть что-то в коридоре.

– Инес, Инес, Инес… – твердил невидимый из зала мужчина, и Кэтрин с испугом подумала, что этот голос вот-вот перейдет в полный отчаяния вой. А через мгновение поняла, кого зовет этот человек, не надеясь дождаться ответа. Миссис Роуленд. Ее зовут Инес. Нет, не так. Теперь уже полагается говорить и думать, что ее звали Инес.

– Что там случилось? – Белинда бесцеремонно подергала за рукав Стивена Райдинга. В другое время она не осмелилась бы на подобную дерзость, но сейчас ситуация ее оправдывала. Или ей так казалось.

– Мисс Фридделл пошла за миссис Роуленд, чтобы пригласить ее в зал. – Обернувшись к девушке, Райдинг недоуменно приподнял брови – он явно не помнил эту юную леди среди своих знакомых, но воспитание не позволило ему проигнорировать вопрос. – Потом она так страшно закричала. Следом ринулись две ее подруги, я вечно не могу запомнить, как их зовут. Похоже, миссис Роуленд стало плохо или что-то вроде того, потому что они там начали кричать уже на несколько голосов. Тогда в эту дверь выбежал толстяк, мистер Макнил. А за ним доктор Голдблюм и викарий. Но преподобный почти сразу вернулся и позвал судью Хоуксли.

Кэтрин почувствовала, что кто-то задел подол ее платья. Повернувшись, она увидела старшего мистера Блантвилла. Очевидно, джентльмен только что подошел к их группе и теперь так же, как и остальные, пытался разобраться в происходящем.

– А уж тут не меньше половины присутствующих вскочили со своих мест и бросились узнавать, в чем дело, но повезло тем, кто сидел ближе к этой двери, – подхватил брат Стивена, Николас. – Вы слышите эти крики? Мне кажется, миссис Роуленд умерла. Иначе зачем звать судью? Он, скорее всего, выступит вместе с доктором свидетелем, констатирующим смерть.

– Господи, а как же лекция? – растерянно спросила Мег, но старший Райдинг лишь молча взглянул на нее и снова повернул голову к двери.

– Вот и констебль, – заметил он. – Вошел через дверь, что ведет на церковный двор или на кладбище. Похоже, судья кого-то посылал за ним. Лучше всего нам вернуться на свои места и ждать, когда викарий или судья все объяснят.

Слова молодого джентльмена услышали те, кто стоял перед ним, и несколько человек последовали его совету.

Кэтрин, испытывавшая неприятную уверенность в правильности догадки, посетившей ее в самый первый момент, когда она услышала крик, повернула голову к рядам стульев в поисках Эммелины. Миссис Хаддон не стала смешиваться с толпой у двери, а прошла к своему месту в первом ряду и чинно сидела там рядом с Агнес Беррингтон и другими дамами из Бата, которые не могли позволить себе толпиться и глазеть на обыкновенную дверь вместе с провинциалами, падкими до происшествий.

Миссис Пропсон недовольно хмурилась, сидевшая рядом с ней миссис Райдинг что-то встревоженно говорила своей будущей невестке. Агнес, похоже, рассказывала Эммелине то, что Кэтрин уже услышала от Райдингов. Миссис Уилинг покачивала головой, разглядывая темную кайму на своем нарядном синем платье, кажется, пятна волновали ее больше, нежели поднявшаяся суета. Мисс Лэмбон не было видно рядом с подругами, ее стул справа от миссис Пропсон пустовал, должно быть, ее любопытство преодолело хорошие манеры.

– Что там, Кэтрин, ты узнала что-нибудь? – Эммелина произнесла эти слова громко, чтобы Кэтрин смогла расслышать их в общем гуле, и остальные дамы тут же повернулись к девушке.

– Боюсь, с миссис Роуленд что-то случилось, – медленно сказала Кэтрин, не желая брать на себя роль гонца, приносящего дурные вести. – Ее брат, мистер Макнил, все время повторяет: «Инес, Инес…» И констебль…

– Вздор, дитя мое! – перебила ее миссис Пропсон. – У миссис Роуленд прекрасное здоровье, и за завтраком она не жаловалась ни на какие недомогания! Скорее всего, у нее что-то украли, и мисс Фридделл теперь приходится оправдываться перед гостьей, ведь вор покрыл позором весь ваш городок!

Кэтрин не стала спорить. В этот момент ее ощутимо толкнули – мисс Лэмбон появилась откуда-то из-за ее спины и принялась проталкиваться к своему месту.

– Где ты была, Вайолет? – Миссис Пропсон позабыла о Кэтрин и теперь с удивлением рассматривала подругу. – Боже, ты вся промокла! Если тебе надо было что-то взять в карете, стоило сказать мне, я бы нашла кого-нибудь, чтоб послать за твоими вещами! Теперь ты можешь простудиться!

– Я не думала, что дождь такой сильный, – пробормотала мисс Лэмбон. – Пустяки, дорогая, здесь так тепло, что мое платье очень скоро высохнет. Тем более я надевала пелерину и шляпку. И я здесь вовсе не единственная, кто выходил под дождь! Но вот чего я не понимаю… Ты не могла бы объяснить мне, почему в зале такой беспорядок? Признаться, я думала, что выступление уже началось, а половина собравшихся ведет себя необъяснимо.