И вот теперь из-за этой маленькой дряни я в ссоре с Кори. И с Филлис. И с Джейденом, наверное, тоже. Его я, видите ли, тоже обидела! Николь всегда до безумия мне завидовала, а сама была тайно влюблена в Кори! Тайно! Ага, как бы не так! Разумеется, Николь всегда встанет на его сторону. Разве только Руби еще не затаила на меня какую-нибудь обиду, да и то потому, что вечно витает в облаках и ни один разговор никогда не дослушивает до конца.

Аппетит пропал. Лапша вернулась в холодильник. Сна ни в одном глазу!

Я в бешенстве зашвырнула пару подушек в дальний угол комнаты и, кусая губы, все повторяла слова Филлис. Сказала бы я ей! Выплеснула бы наконец все, что накопилось у меня за последнее время, да что там! А ведь она мне всегда так помогала! Она и ее сестра Вера. Как они наряжали меня на эту чертову антихэллоуинскую вечеринку у Синтии, как придумали мне костюм и макияж. Это все, конечно, оказалось напрасно, потому что нет мне места среди звезд и высшего света.

С постера на стене на меня строго глядел эльф Леголас. Достался в наследство от братца Филипа. Вот еще одна проблема — Филип! Еще одно несчастье в длинном списке тех, кто портит мне жизнь. Эй ты, эльф несчастный, Леголас ты жалкий! Меня достал твой бывший хозяин! Он мне просто осточертел! И эльф? Опять эльф! Опять эти пророчества, сказки, вся эта волшебная чушь! А как здорово вместе с друзьями по вечерам смотреть кино у кого-нибудь в гостях! Помню, как в первый раз у Кори дуреха Шерил решила выпендриться, строила из себя взрослую, намалевала на лице что-то невообразимое, вышла к нам с рожей как у медведя панды. Бедный Кори, он сгорал от стыда за сестру, но ни слова ей не сказал. А Николь? Как она бесилась тогда в магазине, когда к нам пристал Кайран и мы с ним только познакомились! А эти вечные скабрезные шуточки от Кори! А задумчивая неадекватная Руби, которой все приходится рассказывать дважды, чтобы до нее хоть что-нибудь дошло! Кори — он меня кинул, когда надо было вместе бегать в Гайд-парке! Он сбежал, он меня подставил. А Руби однажды вызвалась помочь мне сделать красивый макияж, после чего я выглядела как ожившая покойница, краше в гроб кладут. Да уж, друзья у меня что надо! Они тоже умеют быть порядочными гадами, но сколько они мне сделали добра! Какое счастье вместе играть во что-нибудь! Как они поддерживали меня, если я появлялась в школе в не слишком приглядном виде и, как всегда, с опозданием после ночной смены в пабе!

С этими мыслями я села за биологию. А потом почистила зубы, напялила пижаму и отправилась в постель. Я слышала, как вернулась мать. Она кинула взгляд в мою комнату, я прикинулась спящей, она ушла и закрыла за собой дверь. Я слышала, как она приняла душ и ушла спать.

Когда в квартире смолкли все привычные ночные звуки, я попыталась заснуть, но не получилось. Ворочалась с боку на бок. В итоге встала, оделась и пошла на улицу в надежде, что после прогулки смогу уснуть. Ночной Лондон всегда кажется призрачным, несмотря на фонари, вой сирен и освещенные памятники и здания.

В какой-то момент я дошла до Грин-парка. Ночью тут жутковато. Самое место, чтобы со мной наконец уже стряслось что-нибудь неладное всем на радость. Эльфы порадуются, что сгинула эта Предсказанная пророчеством, да еще и убийца, как они думают. Друзья вздохнут с облегчением, ведь я больше не буду выпендриваться и выступать. Ну, и наконец, моя семейка, освободившись от меня, просто пустится в пляс!

И снова произошло то, что уже случалось. Но давненько уже такого не было, и поэтому я не сразу сообразила, что происходит.

Я оказалась в заснеженном лесу на берегу моря. Передо мной на мокром песке — круг из камней. Из огромных камней, древних мегалитов вдвое выше человеческого роста. Камни вдруг вспыхнули и загорелись.

Мне в лицо пахнуло жаром, я в ужасе отступила назад. Внезапно и камни, и меня накрыло волной. Потом вода с шипением отступила, пламя погасло, а я осталась стоять, мокрая и дрожащая с головы до ног, посреди ночного Грин-парка.

Когда я проснулась на следующее утро, моя первая мысль была: «Наконец-то этот вечер уже сегодня!»

Но рождественский бал в этом году не про мою честь. Грустно как-то! Мои друзья последние два дня носятся в радостном возбуждении, предвкушая праздник. Николь совсем невменяемая: в четверг Кори ангажировал ее на целый танец! Чему она только радуется? Забыла, как Кори танцует? Отдавит ей все ноги, и хорошо, если на этом кончится. Но Николь, влюбленная Николь ничего не помнит и не видит вокруг себя, как если бы Кори преподнес ей в подарок кольцо с бриллиантом.

Мое радостное возбуждение по поводу свидания с Ричардом слегка поблекло после визита Филлис, а холодный соленый душ в Грин-парке окончательно меня отрезвил. Как-то я теперь буду общаться с друзьями?

Сколько я ни пыталась уговорить себя, что меня ждет вечером встреча с самим Ричардом Косгроувом (ух ты!), вся моя радость куда-то улетучилась и больше не возвращалась. На душе было тоскливо.

Концерт Sunrise Avenue был великолепным! Шоу удалось на славу. Мы пели вместе с Ричардом во весь голос, хотя в горле у меня стоял ком и временами хотелось плакать. Я плохая актриса, в отличие от Ричарда вообще не актриса, мне стоило великого труда постоянно притворяться, что я счастлива, и Ричард, конечно, это заметил. Он бросал на меня недоуменные взгляды, и виновато в этом было лишь мое скверное настроение, уж точно не внешний вид. Над моей внешностью от души потрудилась Фло. Ричард пару раз осведомился, не случилось ли у меня чего. Пришлось врать, что все в полном порядке. После концерта Ричард повел меня в маленький паб с историческим названием Mayflower,[5] купил две колы, и мы уселись в укромном уголке.

— Точно все в порядке? — он пристально посмотрел на меня.

— А что? — я пожала плечами. — У меня на голове опять птичье гнездо?

— Да нет, — улыбнулся Ричард, рассматривая меня, — разве когда-нибудь твои волосы были похожи на птичье гнездо? Не могу себе представить.

Я шмыгнула носом и впилась в бокал с колой.

— Но ты какая-то грустная, Фей, — его улыбка исчезла, — что случилось?

Я снова пожала плечами.

— Не знаю. Случилось и не случилось. С одной стороны, вроде все хорошо. Работа новая мне нравится, в школе все в лучшем виде. Но мне почему-то тоскливо. С матерью поссорилась. Она хочет, чтобы я сменила ее в пабе, а я не хочу. Теперь мы с ней не разговариваем.

Всю правду я сказать Ричарду не могла. Но его удовлетворил и этот ответ.

— Понимаю тебя, — произнес он, — когда я получил свою первую главную роль, мои родители только что разошлись. Они вдруг стали делить между собой мой успех, никто не хотел уступить другому, а на меня самого им обоим было наплевать.