Солнце катилось за полдень, а гном все не оставлял тщетных попыток проникнуть во дворец. Он знал, что замок является лишь тому, кому он нужен и кто его ищет. И так же, как является, может исчезнуть на долгие годы или даже навсегда.

Наконец Тибальд встал, закрыл глаза и произнес про себя: «Я хочу жить в Фэйри-Граде! Для этого мне нужна Фата-Моргана! Моя цель жизни – Фэйри-Град! Только Фэйри-Град! И ничего больше!»

Он открыл глаза – дворец четко выделялся на фоне неба! Недолго думая и не разглядывая его, Тибальд рванулся с места. Замок начал расплываться и превращаться в мираж. Напрягая силы, гном прыгнул и влетел в открытые двери дворца.

Тотчас же перед ним что-то засверкало, заискрилось, возникли гигантские тени, а потом все исчезло, и он повис в воздухе. Он не видел под собой земли и парил, хоть и без крыльев. Его окружали пустота и безмолвие. А можно ли увидеть пустоту? Не знаю, но Тибальд видел именно это самое «ничто». Здесь не было ни верха, ни низа, ни ветерка, а только пустота.

Тибальд попытался посмотреть на свою руку, но не увидел, попробовал коснуться руки, но не ничего не почувствовал. Вездесущее ничто царило во дворце Фаты-Морганы! Мир прекратил свое существование; все чувства Тибальда растворились в этом ничто, в полном отсутствии всего. Лишь горячее сознание несчастного гнома бурлило, кружилось, вспыхивало в полной темноте, ничего не сдвигая, не освещая и не согревая!

– Где я? – беззвучно звал гном. – Как отсюда выбраться? Почему я ослеп, оглох, где я, что со мной!

Тибальд забыл про Фэйри-Град теперь, когда у него отобрали все, и жаждал только одного: опять увидеть, услышать, осязать мир. Как мало, оказывается, ему надо для счастья!

Долго ли так продолжалось сказать трудно, а может, и невозможно, ведь время не властно в покоях Фаты-Морганы. Но неожиданно на фоне этого самого «ничто» стал вырисовываться силуэт девушки неземной красоты. Это было далеко и, как все во владениях Фаты-Морганы, то был лишь мираж.

Прозревший Тибальд, вне себя от счастья, тянулся к этому видению – мостику в живой, изменяющийся мир. А мираж манил куда-то, полупрозрачный, с трудом видимый, неосязаемый, волнующий и дразнящий.

На девушке было платье из цветочной пыльцы, ее голову украшал венок из капель росы, ее туфельки, казалось, были сделаны из застывшего березового сока. А волосы! Она утопала в чудесных волосах цвета утренней зари. Ее лицо было лицом ангела, ангела совершенства. Она была так нежна и хрупка, что, казалось, любое движение воздуха способно рассеять или уничтожить ее.

Все слова на свете не в силах передать насколько великолепна и возвышена была эта девушка. Гном, начавший чувствовать, дышать, видеть, обонять, понял, что девушка – это та ниточка, которая связывает его с миром: хрупкая и волшебная ниточка надежды. Весь прекрасный мир: живой, нежный, веселый и грустный воплотился в этом мираже. Гном пытался прикоснуться к ней, увидеть ее, но тщетно. Он забыл обо всем, ведь этот мираж затмевал все то, к чему он стремился и чего он хотел. А девушка все манила и манила куда-то, то появляясь, то исчезая.

Внезапно ощущение пустоты сменилось полной темнотой, Тибальд понял, что чувства вернулись к нему. Гном очутился в длинном коридоре. Сначала его охватила безумная радость – ведь он опять стоял ногами на твердой земле, но вдруг Тибальд осознал, что мираж пропал. Ниточка, соединяющая его с реальным миром, лопнула, и гном в поисках этой нити побежал сам не зная куда.

Он бежал в темноте по бесконечным залам, надеясь встретить призрачную красавицу, он звал ее, кричал, но тщетно – лишь гулкий гомон голосов был ответом ему. Мимо него проносились миражи удивительных крылатых существ: королей, королев, принцев, принцесс, великих магов, чудовищ, животных, некоторые протягивали к нему руки, некоторые стояли и безнадежно смотрели на него, а по коридорам неслось: «Спаси нас!», «Помоги нам!», «Еще один…», «О, ужас!», «Аааа», «Оооо». Миражи быстро сменяли друг друга и менялись сами: вот грозный король с мольбой протягивает к нему руки; миг, и это уже не король, а гигантская лягушка; eще миг, и вот, перед гномом высится грозный маг. А Тибальд бежал обезумевший, не разбирая дороги мимо них, сквозь них…

Коридоры разветвлялись и вновь сплетались в неимоверно странный лабиринт, а может, паутину, в центре которой сидит чудовищный паук. Лампы на стенах этих коридоров то вспыхивали, то гасли, то мигали. И в сполохах ламп полупрозрачные видения молили о помощи!

Так бежал он дни, месяцы, годы, не осознавая, как долго. Ведь время прогнала из своих покоев сама великая Фата-Моргана! Внезапно стены расступились, и он оказался в огромном зале, освещенном ярким светом, исходившим из призрачного солнца, плавающего в центре.

В голове несчастного Тибальда вспыхнул свет, который он увидел впервые в своей пещерке. Далекий свет, пробивший себе путь под землей и выведший его в Форстию, был Светом Всепроникающего Солнца под куполом Дворца Иллюзий.

Тибальд с криком влетел в ослепительно-белый зал, но увидев перед собой гигантскую сверкающую колонну, остановился. Мысли в голове неслись пестрой гурьбой, сердце стучало и разрывалось от бега. Тибальд посмотрел вверх и понял: то, что он вначале принял за колонну, было гигантским троном.

Перед Тибальдом возвышался гигантский трон, на котором восседала величественная женщина – единственное реальное существо в этом нереальном мире. Длинные светло-голубые одеяния лежали на ее неподвижной фигуре. Ладони покоились на подлокотниках огромного трона. Ее голова утопала в облаке, которое служило ей короной. Она смотрела вперед и вдаль. Тибальд видел лицо Владычицы в многочисленных зеркалах, расставленных вдоль стен. Красивое, застывшее и холодное лицо… То был холод ночи, холод зимы, холод царства теней. Ее голову венчала корона – нет, не корона, а еще одно золотое облако, похожее слегка и на корону, и на тиару, и на диадему.

Шум, вызванный вторжением гнома в эту цитадель спокойствия, разорвал тишину, давно царившую здесь. Королева оторвалась от великих мыслей и наклонила голову. Ее глаза пронзили гнома, и ледяной голос произнес ровно и размеренно.

– Я Фата – Моргана… Чего ты хочешь… Как ты посмел вступить в Мой Замок…

Бедняжка Тибальд – он был убит, ошарашен, уничтожен безразличием этого монумента.

Но сам не понимая, что говорит и о чем просит, он прошептал:

– Я видел девушку, в сравнении с которой меркнет красота звезд и утренней зари! Самые великолепные женщины всех времен не стоят ее взгляда! Само солнце не в