– Так, чего не научилась? – продолжал подкалывать ее он.

– Потому, что надобность не появилась.

– Ага, – хмыкал он, – кто на такой безрукой женится! Прямо, как Венера Милосская в Лувре.

– Мои руки, как видишь, при мне, – сердясь, Андриана начинала трясти перед его носом руками.

– Где, где? Не вижу! – голосом Куравлева насмешничал он.

Но спустя какое-то время Андриана привыкла к шуточкам Артура и стала пропускать все его ехидства мимо ушей.

Кошки настолько обрадовались приходу хозяйки, что бросились к двери, едва заслышав скрежетание ключа в скважине.

– Что, тоже проголодались? – спросила Андриана своих любимиц.

Но Фрейя и Маруся, не желая признаваться, что прилив их страстной любви к хозяйке вызван исключительно потребностями желудка, сели возле ее ног и, задрав мордочки, принялись усердно мурлыкать, вот, мол, какие мы не меркантильные.

– Ладно, верю, – Андриана погладила своих девочек, пообещав, – сейчас накормлю вас.

Кошки понеслись на кухню. Андриана вытряхнула в раковину купленную рыбу и ушла в ванную мыть руки, умылась, вернулась на кухню, достала из холодильника отварную куриную грудку, разломила ее пополам. Одну половину убрала обратно в холодильник, а другую мелко нарезала и, разделив поровну, высыпала в миски своих любимиц. Добившись своего, кошки временно утратили к хозяйке интерес.

А Андриана с чашкой крепкого чая расположилась на своем любимом синем диванчике и погрузилась в чтение очередного детектива, который она начала только вчера. Спустя примерно час, она спохватилась, Артур вот-вот явится, а у нее еще ничего не готово. Промыв под струей из крана филе, она аккуратно уложила его на сковороду с маслом. Жирный сам по себе морской язык мог обходиться его минимальным количеством. Обжарив куски рыбы с обеих сторон, Андриана накрыла сковороду крышкой и оставила рыбу доходить до готовности на медленном огне. А пока принялась за приготовление салата. Помидоры, огурцы и зелень были тепличными, но, тем не менее, так соблазнительно пахли, что она не удержалась и сгрызла половину огурца.

Заправив сметаной салат и переложив на тарелку готовую рыбу, Андриана отправила на эту же сковороду куски минтая и оставила их тушиться на медленном огне. Кошки были сыты, поэтому не мяукали и не крутились у нее под ногами, даже чуя запах готовящейся рыбы.

Артур явился ровно через два с половиной часа, открыл дверь своим ключом. Он чмокнул в щеку вышедшую встретить его Андриану, сунул ей в руки букет пестрых тюльпанов:

– Это тебе!

– Спасибо, – проговорила она растроганно.

– Поставь в воду.

– Слушаюсь, мой господин и повелитель. – Она сделала вид, что щелкает каблуками. Хотя мягкотелыми Босей и Бобосей не пощелкаешь.

– И вот еще. – Он сунул ей в руки два пакета.

– Тяжелые! – пожаловалась она.

– Положи в холодильник. Хотя нет, – поморщился он, как от зубной боли, – я сам. Поставь пока на стул.

«Ну и раскладывай», – подумала она, шлепая тяжелые пакеты на стул.

Они поужинали вдвоем на кухне под мягким светом оранжевого абажура, с которым Андриана ни за что на свете не хотела расставаться. Этот абажур она считала волшебным. Ведь он висел здесь еще в те времена, когда она была маленькой девочкой, а ее родители красивой молодой парой.

На этот раз Артур, обычно довольно скупой на похвалы кулинарных блюд, оценил ее труды, и она счастливо улыбнулась ему, точно он был не внуком ее любимого, а молодым человеком, пришедшим к ней на свидание.

Хотя стоит сделать маленькую ремарку – больше всего Артуру понравился пирог тети Фроси.

В это утро Андриана так заспалась, что вскочила только по звонку будильника в восемь часов. Артур уже ушел. Выйдя на кухню, она поняла, что он не забыл накормить кошек, поэтому они дрыхли в зале на диване и не спешили радоваться ее пробуждению. На столе стояла тарелка с пятью еще теплыми сырниками. Под тарелкой лежала записка: «Это тебе, лежебока. Твой Артур».

«Во сколько же он встал», – подумала, зевая Андриана, и поплелась в ванную комнату.

Фрейя и Маруся заявились на кухню, только когда Андриана поставила на огонь чайник. Она взяла с тарелки один сырник, разломила его пополам и отдала кошкам.

Выйдя из дома, Андриана засомневалась, брать ли ей мотоцикл, идти-то до места встречи с Эльвирой всего ничего. С другой стороны, может случиться так, что ей придется еще куда-то ехать. И что же тогда, опять возвращаться домой за мотоциклом? Ездить на общественном транспорте она не любила, а такси… «Наши люди на такси не ездят», – эта фраза актуальна и сейчас. Несмотря на резкое повышение цен за проезд на общественном транспорте, ездить на такси по-прежнему накладно.

Возле парка была небольшая стоянка, и Андриана Карлсоновна решила, что лучше всего ей поехать на мотоцикле. Когда она вошла в парк, Эльвиры Майнулиной там еще не было. Зеленая скамейка пустовала. Скользнув по ней взглядом, Андриана Карлсоновна направилась к озеру. В центре его тихо плескался недавно отреставрированный фонтан, который был сооружен еще в семидесятые годы прошлого века, во времена, когда советская власть была озабочена культурным досугом трудящихся. Потом пришли иные времена, когда на трудящихся всем было наплевать. И вот теперь вроде бы опомнились, вспомнили о том, что простой народ это и есть «соль земли». Приподняли из руин парки, скверы, дороги, и людям стало легче и радостнее дышать. Хотя, конечно, до того времени, когда народ вздохнет полной грудью, пока никаким сапогом не докинуть. «Кажется, я начинаю стареть», – подумала про себя Андриана Карлсоновна и тихо рассмеялась. А потом испуганно оглянулась по сторонам. Но вокруг не было ни души. Только дворник таджик чиркал метлой где-то в самом конце аллеи.

По зеркальной поверхности озерной глади бесшумно скользили две лебединые пары. Почти у самой мраморной окантовки озерной чаши ныряла утка, поодаль кругами ходил селезень. Его оперение переливалось на солнце сизым, голубым и зеленым.

– Эй, ты, – крикнула Андриана тихонько утке, – хватит уже нырять, погляди вон, тебя жених дожидается. Скоро яйца откладывать и утятами обзаводиться.

Но утка ее не услышала, и Андриана тихонечко вздохнула. Вот и она в свое время не услышала зова природы и теперь у нее вместо собственных утят чужой внук. И на том спасибо судьбе. Хотя разве Артур ей чужой? Он ведь внук ее любимого человека, значит, и ей он тоже родной.

Какой-нибудь мужчина, если бы ему удалось подслушать мысли Андрианы, развел бы беспомощно руками – неисповедимы пути женской логики.

Тут Андриана заметила боковым зрением спешащую к зеленой скамейке девушку и развернулась, прищурив глаза, чтобы лучше ее рассмотреть. А та была воистину хороша. Тонкая гибкая фигурка в легком белом платье, несмотря на прохладу утра. На ногах белые босоножки. Темные, почти черные волосы заплетены в косу, уложенную на затылке. Девушка напомнила Андриане юное грушевое деревце, впервые покрывшееся духмяным белым цветом. Какая красавица! – едва не вырвалось у нее вслух. Девушка тем временем подошла к скамейке, поглядела на часы и огляделась. Увидев Андриану, она помахала ей рукой и заспешила к скамье, видимо, решив, что разговаривать сидя на скамейке все-таки удобнее.