Ах, если бы он перестал говорить подобные вещи, мысленно взмолилась Алекса. Ей стало бы гораздо легче. Хотя глупо отрицать, что его слова доставляют ей удовольствие.

— Нам хорошо вместе, Алекса.

Она замотала головой. Ее мысли пошли по опасному пути. Разве не обещала она себе, что больше не польстится на фальшивые обещания? Но если и был человек, способный заставить ее изменить свое решение, так это Сантос Кордеро. Самый обворожительный, неотразимый змей-искуситель из когда-либо существовавших. И он не делал тайны из своего желания.

Да, искушение было велико. Но искушение грозило обернуться безумием и потерей остатков самоуважения.

— Пусть нам хорошо в постели, но это не основание для брака!

— Разве нет? По мне — лучшего основания быть не может.

— Но мы даже не нравимся друг другу, кроме как в сексуальном плане.

— Какая разница? — Сантос лениво пожал плечами. — Я знаю много пар, которые терпеть друг друга не могут, но остаются вместе из-за сложившегося стиля жизни или потому, что один дает другому возможность жить, как ему нравится.

— И этого тебе было бы достаточно?

— Для начала — очень даже.

Для начала.

Но что дальше? Когда первая волна безудержной страсти схлынет? Не он ли открыто заявлял, что не верит в любовь?

— Почему ты не веришь в любовь? — ляпнула она, не сумев справиться с любопытством, и сразу покраснела от собственной бесцеремонности.

Сантос же, если и смутился ее вопросом, то не подал виду.

— Я не видел доказательств ее существования.

— Не может быть! — Нельзя дожить до тридцати трех лет, не столкнувшись с любовью хоть в какой-то ее форме. — Ты должен был!

— Должен? — Ирония его голоса совсем ей не понравилась.

— Наверняка твои родители…

Сантос усмехнулся.

— Уж точно не мои родители. Они тоже принадлежат к числу пар, которым для создания новой жизни любовь не понадобилась.

— Твоя мать должна была тебя любить, — рискнула предположить Алекса. Мрачный взгляд, который бросил на нее Сантос, не предвещал ничего хорошего.

— Даже если мать задержалась при мне достаточно долго, чтобы узнать меня, сомневаюсь, что ее чувства хоть отдаленно напоминали материнские.

— Но она была твоей матерью!

— Она всего лишь меня родила.

Если за каменной маской, в которую обратилось лицо Сантоса, и скрывались какие-то чувства, демонстрировать их он не спешил.

— А твой отец?

Алекса со страхом ждала ответа. Она подозревала, что с отцом у него отношения тоже не сложились. Никто не превратился бы в такого циника, как Сантос, без достаточных на то оснований.

— Отец? — От его горького смеха Алекса сжалась. — Сомневаюсь, что матушка знала, кто мой отец. Предлагался добрый десяток кандидатов на выбор. Но кто бы он ни был, ребенок его не интересовал.

Сантос говорил безразличным тоном, словно рассказывал о ком-то постороннем. Он всем своим видом давал понять, что не примет сочувствия. Алекса боялась прикоснуться к нему. Не знала, какой окажется ее собственная реакция на это прикосновение. Риск слишком велик.

Она неожиданно вспомнила, зачем Сантос вообще сюда явился. Хладнокровное заявление, сделанное им по прибытии.

Я пришел за тобой…

Вполне возможно, что он увезет ее с собой силой. Человек, открыто заявляющий о желании заключить брак по расчету с представительницей семьи Монтекью…

— Мы провели замечательную ночь вместе. Но это была всего одна ночь, которая закончилась, и повторять которую я не собираюсь.

Его приподнятые брови свидетельствовали о том, что он ставит ее утверждение под сомнение. Алекса упрямо вздернула подбородок.

— Я не выйду за тебя. Не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Лгунья, — мягко укорил он. — Посмотри, что случилось, когда я поцеловал тебя.

— Случилась обычная страсть, с любовью ничего общего не имеющая.

— А тебе для брака нужна любовь?

— Да! Да, нужна!

— Прости, милая, любовь я предложить тебе не могу. Но мы можем заключить сделку куда лучше…

— А я не хочу. Мне ничего от тебя не нужно. Что? — спросила она, увидев, как угрожающе сошлись на переносице черные брови. — Что я такого сказала?

— Тогда предлагаю тебе поговорить об этом с отцом.

— С отцом?

Какая связь между этими двумя мужчинами?

— Если ты действительно не знаешь всех обстоятельств, он тебе расскажет. Ему будет проще объяснить.

— И не собираюсь. Он не может сказать ничего такого, что заставит меня выйти за тебя замуж.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Сантосу понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Кто бы мог подумать, что Алекса окажется таким крепким орешком.

— Ты знаешь, почему я собирался жениться на Натали?

— Конечно. Ты пожелал основать династию Кордеро.

Ей вдруг представился мальчик, которому Сантос стал бы отцом. Ребенок, не унаследовавший холодного цинизма отца, не отрицающий существование любви.

— Но ты не можешь заставить меня стать твоей женой!

— Уверяю тебя — прибегать к силе я не планирую. Но ты выйдешь за меня.

— Нет! Никогда!

Сантос улыбнулся.

— Не призывают ли нас никогда не говорить «никогда»? — протянул он, улыбаясь все шире. Глаза же его оставались ледяными, обещая возмездие любому, осмелившемуся встать на его пути.

— Может, и так, но я ни при каких обстоятельствах не выйду за тебя замуж, Сантос.

— Поговори с отцом, Алекса. — В его голосе зазвучал металл.

— Да для чего?

Сантос только покачал головой.

— Ладно…

Похоже, ей ничего другого не остается. Но и торжествовать раньше времени она ему не позволит.

— Ладно, я поговорю с отцом — но не сейчас, когда ты стоишь у меня над душой. Мне необходимо уединение. Так что… — Видя, что он не реагирует, она произнесла: — Я прошу тебя покинуть мой дом.

Что она будет делать, если он откажется, Алекса понятия не имела. Вряд ли она сможет сдвинуть с места Сантоса, не говоря уже о том, чтобы вытолкать его за дверь. Но не успела она испугаться, как он небрежно пожал плечами.

— Хорошо. Я ухожу, сейчас. Заеду в гостиницу, сделаю пару звонков. Но я вернусь.

— Ты уедешь и не вернешься, пока я не разрешу. Если после разговора с отцом я посчитаю, что нам есть о чем разговаривать, я сама позвоню тебе.