Действительно, незадолго до ярмарки Йорг Герлах строго-настрого запретил Иоганну и Мартину выходить в поля. Хоть это и выглядело так, словно в нем внезапно проснулась отеческая забота, он лишь хотел лишить Иоганна возможности видеться с Маргаритой.

– Знаете, что я думаю? – неожиданно заявила девушка. – Я думаю, эти дети просто заблудились. Шиллингов лес такой большой – может, они уже вышли к Пфорцхайму или еще куда-нибудь.

– А если их за-б-б-рал подземный к-к-арлик или леший? – боязливо спросил Мартин.

– Ах, Мартин, какой же ты трусишка! – Маргарита рассмеялась. – Они существуют только в страшных сказках! – Она поднялась. – Вот что я вам скажу. Мы сейчас сами пойдем в Шиллингов лес. Как знать, может, мы и детей отыщем… Вы только представьте, что тогда будет! Нас будут прославлять на весь Книтлинген!

– Ты ведь это не всерьез? – спросил Иоганн.

Однако Маргарита упрямо скрестила руки на груди.

– Да вы просто в штаны наложили, как все в городе! Если не хотите, я пойду одна.

Иоганн тихо вздохнул. Если Маргарита что-нибудь вбивала себе в голову, то переубедить ее не было никакой возможности. А одну он ее ни за что не отпустил бы. Тогда, по крайней мере, у них будет возможность побыть наедине.

– Ладно, – сказал Иоганн, пожав плечами. – Но только до сумерек. Надо успеть в город, прежде чем закроют ворота. – Он повернулся к брату. – А ты отправляйся-ка лучше домой, тебе не место в лесу.

– Но я х-х-очу с вами! – запротестовал Мартин. – Если не в-в-озьмешь меня, я рас-к-к-ажу отцу, куда ты ходил. И с к-к-ем, – добавил он грозно.

Иоганн собрался приструнить брата, но Маргарита его опередила.

– Пусть идет с нами. Так можно не бояться сплетен, если кто-нибудь нас увидит.

Иоганн неуверенно кивнул.

– Так и быть. – Он вновь повернулся к Мартину. – Только смотри не запачкай штаны, если нам повстречается леший.

Иоганн выругался про себя. Он так надеялся побыть наедине с Маргаритой, а теперь придется еще присматривать за Мартином! Неужели этому не будет конца?

Они отошли от рыночной площади и направились к Нижним воротам. Пьяные крики и шум понемногу стихали. Весь город собрался на праздник, и улицы по другую сторону церкви как будто вымерли. Наконец-то они добрались до ворот, в это время еще открытых. Единственный стражник дремал над кувшинчиком вина, вероятно, полученным от сердобольного напарника. Прошмыгнуть мимо него не составило труда.

Сразу за городским рвом начинались пашни, между которыми неспешно протекал узкий ручей. А дальше раскинулся лес.

Солнце стояло еще высоко, но деревья высились перед ними темной непроницаемой стеной. Иоганн ощутил скрытую в них угрозу. Он часто бывал здесь при свете дня, но сейчас кромка леса представлялась ему порталом в чужой, враждебный мир. Они пересекли поле и остановились перед зарослями ежевики и боярышника, за которыми начиналась чаща. Где-то прокричала сойка, и что-то крупное, косуля или олень, с шумом скрылось среди деревьев.

– Что теперь? – спросил Иоганн. Ему все меньше нравилась затея Маргариты. – Куда двинемся?

Девушка показала на ручей, который терялся в лесу.

– Вон там начинается тропа. Раньше отец часто брал меня с собой в лес. Если будем держаться ручья, то и не заблудимся. Тропа ведет к поляне, усеянной булыжниками. И там есть пещера – может, дети спрятались в ней…

– И ты думаешь, там их еще никто не искал? – спросил насмешливо Иоганн.

– Мне почем знать? – Маргарита двинулась вперед. – Одно я знаю: если так и будем стоять здесь, то проще вернуться домой, и пусть другие ищут.

Иоганн пожал плечами и последовал за ней. Среди деревьев царил сумрак, как в вечерние часы. Даже теперь, глубокой осенью, на буках и дубах еще держались остатки листвы. Понизу стелился густой подлесок, и за ним невозможно было ничего разглядеть. Среди деревьев мирно журчал ручей, и тишина мягким пологом окутывала все вокруг.

Они молча брели вдоль ручья, как будто боялись разговорами разбудить какое-нибудь чудище. Иоганн знал эти места. Раньше он часто гонял сюда свиней, чтобы они наелись желудей. Правда, никогда не заходил дальше, чем на сотню шагов. За этой незримой границей начиналась неизведанная и неприютная область, где вольготно чувствовали себя лишь охотники, лесорубы и законоотступники.

Чем дальше они забирались, тем плотнее окутывал их сумрак. Раскидистые дубы и буки остались позади; теперь ручей обступили косматые ели, и солнечный свет едва пробивался сквозь их густую хвою. Непролазные заросли терновника и поваленные деревья, поросшие мхом и грибами, порой создавали непреодолимые препятствия. То и дело им приходилось сворачивать в сторону, и потом они подолгу отыскивали ручей. Время от времени робко звали пропавших детей, но казалось, их голоса мгновенно растворялись среди деревьев.

– Я б-б-оюсь! – пожаловался Мартин. Его била мелкая дрожь, и бедняга заикался еще сильнее, как это случалось всякий раз, когда он был напуган. – Что, е-е-сли нас п-п-оймает леший и с-с-ожрет?

– Проклятье, я же говорил тебе, чтобы шел домой! – выругался Иоганн.

– Тебе нечего бояться, Мартин, – утешила его Маргарита. – Такого, как ты, леший мигом выплюнет.

По ее грязному лицу струился пот, и она сама была похожа на сердитого лесного духа.

Иоганн не раз слышал истории о леших и подземных карликах – о них ходило множество легенд. И если гномов он считал не более чем персонажами из сказок, то насчет лесных духов такой уверенности не было. Путники то и дело рассказывали о грязных, оборванных людях, что бродили по зарослям. Изгнанники, слабоумные, преступники… Лес был для них домом, а вот им троим не стоило сюда соваться.

– По-моему, нам лучше вернуться, уже поздно, – сказал Иоганн. – Завтра можно поискать еще.

– До поляны осталось совсем немного, – ответила Маргарита. – Она должна быть где-то рядом. Я уже бывала здесь с отцом.

И действительно, вскоре они вышли на заросшую просеку, освещенную вечерним солнцем. С заболоченного пруда, куда изливался ручей, с шумом взлетела стая диких уток. Посередине грудились несколько поросших мхом булыжников. Они располагались таким образом, что между ними образовалась небольшая пещера.

– Ха, я же говорила! – с торжеством воскликнула Маргарита.

Иоганн огляделся. В этих местах ему бывать еще не приходилось. Над поляной царили умиротворение и тишина, и здесь и вправду могли найти убежище заблудившиеся дети. Они разбрелись по поляне, осмотрели пещеру и щели между камнями, но не обнаружили ничего, что указало бы пропавших детей. Только старые кости и пересохшая кучка медвежьего навоза. У одного из камней Иоганн наткнулся на странный рисунок.

На камне была нацарапана голова с бородкой и рожками.

– Что это? – пробормотал юноша, проведя пальцем по замшелым линиям. – На вид довольно старое.