— Илья Романович сказал мне взять две пачкидискет, — на всякий случай поставила я девушку в известность.

— Конечно. Он мне об этом сказал, — кивнула она.

Достав две пачки дискет, я остановила взгляд на красивойфотографии, которая стояла в резной рамке на рабочем столе Ильи. На фотографиибыла изображена симпатичная молодая женщина в ярком цветастом купальнике,сидящая на берегу моря. Обычно у себя на столе держат портреты и фотографиидорогих и близких сердцу людей, чтобы всегда смотреть на их любимые лица итаким образом ощущать их присутствие. Глядя на эту фотографию, нетрудно былодогадаться о том, что Илью в жизни окружают только красивые женщины. Девушка сфотографии, девушка-секретарь… Что ж, такой обеспеченный мужчина, как Илья,может себе позволить подобную слабость.

— Красивая женщина. Правда? — с улыбкой спросиладевушка-секретарь.

— Интересная. Это супруга Ильи Романовича?

— Да нет, что вы! Илья Романович уже давно не живет сосвоей женой. Правда, официально он развелся совсем недавно, но не живут они ужедолгое время. Портрет жены Ильи Романовича не стоит здесь уже года полтора.Хотя не буду лукавить, она очень красивая женщина. Вернее, очень ухоженная.

Оно и понятно — при таком муже грех за собой не ухаживать.Знаете, на столе моего шефа обязательно стоит портрет какой-нибудь красивойдевушки, но меняются они с завидной периодичностью. Такой мужчина, как ИльяРоманович, может себе это позволить. Это его новая пассия. Фотография стоит ужемесяца три. Можно сказать даже, что она задержалась дольше всех предыдущих.Девушка пару раз приезжала к нам в офис… Простите, а вы Илье Романовичу кемприходитесь? — в глазах девушки проявилась обида, смешанная со жгучейревностью.

Видимо, она устала ждать своего звездного часа в отношенияхсо своим любвеобильным боссом.

— Не переживайте. Мой портрет не появится на этомстоле. Я не могу конкурировать с настоящими моделями. Я всего лишь обычнаяженщина, которая никогда не была писаной красавицей и не строила особых иллюзийпо поводу своей внешности.

— Вы так критично к себе относитесь?

— Я просто смотрю правде в глаза. Однако это не значит,что у меня низкая самооценка. У меня есть жизненный драйв и блеск в глазах, аэто не менее ценные качества, чем природная красота.

— А вы мне очень симпатичны.

— Вы мне тоже. Кстати, а вот у вас есть природнаякрасота. Надеюсь, вы умеете ею пользоваться?

— Я стараюсь. Но у меня проблемы с жизненным драйвом иблеском в глазах.

— А над этим нужно поработать. Я думаю, у вас всеполучится.

— Ваши слова вселили в меня надежду.

— Не переживайте. Я всего лишь знакомая ИльиРомановича. Нас нельзя назвать даже друзьями. Мы просто знакомые.

— Я не переживаю. Вы простите меня за мою бестактность.

— Я ее уже не помню.

— Возьмите сумку от компьютера. Так его будет легченести. Вы можете повесить ее на плечо.

Девушка-секретарь положила сумку на стол, уложила в неекомпьютер и принялась закрывать замок.

Она была так грациозна в движениях, что я не могла ею незалюбоваться.

— Сюда же положим и дискеты.

— Спасибо, — кивнула я, продолжая наблюдать засекретаршей. Ни с того ни с сего мне пришла в голову совершенно дурацкая мысль:состоит ли Илья с этой девушкой в близких отношениях? Наверно, простоневозможно видеть такую красоту каждый день и ни разу к ней не притронуться.Илья же живой человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Значит, скорее всегоон спит со своей секретаршей. А как же девушка с фотографии? Моментальноопомнившись, я устыдилась собственных мыслей и подумала о том, что я лезу в тевопросы, которые совершенно меня не касаются. Никаким боком! А мужская верность— понятие абстрактное, особенно для обеспеченного мужчины, не связанногобрачными узами. В конце концов, Илья не вызывает во мне никаких чувств, кроме раздраженияи даже какой-то злости за то, что он появился в моей жизни в тот момент, когдая ждала его меньше всего, и создал те проблемы, которые мне придетсярасхлебывать довольно долгое время.

— Готово! — девушка протянула мне компьютер и ещераз оглядела меня с головы до ног с нескрываемым любопытством. — Хотитекофе? — спросила она вкрадчивым голосом. Видимо, мои слова вселили в неенадежду и ей не терпелось познакомиться со мной поближе и немногопооткровенничать.

— Я бы с удовольствием, но тороплюсь.

— Искренне сожалею. Мне было бы очень приятно, если бывы составили мне компанию.

— Извините. Как-нибудь в следующий раз, — явнимательно посмотрела на девушку и произнесла дружелюбным голосом:

— Побольше блеска в глазах, побольше куража, и яуверена, что вы добьетесь любой цели.

— Спасибо, — девушка одарила меня благодарнымвзглядом и открыла мне дверь.

Перекинув сумку с компьютером через плечо, я еще разпоблагодарила девушку за оказанную мне помощь и вышла из кабинета Ильи.Спустившись по лестнице под чутким взглядом охранника, я вышла из здания и,встав рядом со своей машиной, посмотрела на веранду японского ресторана,который находился через дорогу. Я и сама не могла понять, почему направила свойвзор именно в эту сторону, ведь я никогда не была поклонницей японской кухни.Возможно, я посмотрела туда потому, что почувствовала чей-то пристальныйвзгляд. Хотя… Может быть, я ошибаюсь.

Открыв дверцу, я положила на заднее сиденье компьютер и ужехотела сесть за руль, но все же зачем-то еще раз посмотрела на все ту же летнююверанду японского ресторана. Посмотрела и почувствовала, как начинаюпо-настоящему задыхаться, и от нехватки кислорода у меня со страшной силойпотемнело в глазах. Дело в том, что за одним из столиков японского ресторанасидел… Илья. Сидел и откровенно меня разглядывал.

Сначала я подумала, что мне померещилось. Неужели я и правдамедленно, но верно схожу с ума? Да нет же! Я еще раз внимательно пригляделась испустя минуту уже не сомневалась в том, что за столиком летней веранды сидел некто иной, как именно Илья. Он был одет в черную футболку, которая простоидеально подчеркивала его красивую фигуру, а на лбу у него были приподнятыстильные, широкие очки от солнца.

Наверно, для того, чтобы получше меня разглядеть.

Некоторое время я стояла как вкопанная, боясь дажепошевелиться. То, что я видела, никак не укладывалось у меня в голове и невызывало у меня совершенно никаких мыслей. А затем у меня почему-то задрожалируки. Но все же я смогла собрать свое самообладание.