— Света, ты сильно не нервничай и внимания на еговыходки не обращай. Мужики, когда болеют, жутко вредные и капризные. Хужемаленьких детей. Всю душу вытрясут, пока на поправку пойдут. Так что близко ксердцу не бери и не расстраивайся.

— Спасибо на добром слове.

Я вернулась в комнату, где лежал Илья, со старенькимприемником, который стоял ранее на кухне.

Илья с интересом посмотрел на приемник и, прекрасно понимая,что у меня в руках, все же спросил:

— Что это?

— Приемник.

— Ясный пень, что не телевизор, а зачем ты егопритащила?

— Тебе радиопостановку какую-нибудь послушать. Нотолько часовую, не больше.

— Я никакие постановки никогда не слушал и слушать несобираюсь.

— А зря, между прочим, очень даже интересно.

— Кому как. Меня всегда поражали люди с дурнымивкусами.

— Да пошел ты!

Поставив приемник на подоконник, я взяла поднос с пустойтарелкой и отнесла его на кухню.

Затем вернулась, села на стул, стоящий рядом с Ильей,положила руки на колени и заговорила нервным голосом:

— Илья, пойми меня правильно. Я не могу сидеть с тобойна даче целыми сутками. Мне завтра на работу. Я, конечно, могла бы перевезтитебя на свою московскую квартиру и выхаживать тебя там, но тебя нельзятранспортировать. Вдруг тебе хуже станет. Я не знаю, что придумать и как выйтииз этой ситуации. Я уже всю голову себе поломала.

— К чему ты клонишь? — тут же насторожился Илья.

— К тому, что я должна сегодня уехать.

— Что значит — уехать?

— То и значит. Но я буду приезжать к тебе каждые двадня.

— Ты хочешь, чтобы я прохлаждался на этой даче один?

— Я же тебе объясняю — мне нужно работать.

Мне нужно зарабатывать деньги, чтобы оплачивать твоелечение.

— А что, мое лечение так дорого обходится?

— Для тебя, может быть, это смешные деньги, а для меняочень даже ощутимые.

Илья слегка приподнялся, а по его взгляду было нетруднодогадаться, что он весь просто кипит.

— Я что-то не пойму… Ты свалить, что ли, хочешь?

— Ну, я же объяснила тебе ситуацию. Я буду наведыватьсякаждые два дня.

— Мне не нужно каждые два дня. Ты должна быть рядом.

— Я работаю.

— Где? Продавцом косметики?

— Я работаю в туристической фирме.

— Тем более.

— Что «тем более»?

— Тем более в тебе нет особой необходимости.

Туристы как летали, так и будут летать. Ничего с ними неслучится. Никто не заметит столь мизерную потерю.

Не окажи. Меня очень ценят на работе, и на мне большаяответственность.

— Еще скажи, что ты незаменима.

— В своем роде, да.

, — Девушка, а вы не слишком ли высоко себяцените? — как обычно с издевкой спросил Илья.

— Если я сама не буду высоко себя ценить, то менявообще никто не оценит. Каждый человек должен поставить себе строгую планку ини в коем случае ее не снижать. Хоть раз ее снизишь, потом не сможешь ееподнять. И если тебе интересно знать, то я очень хорошо разбираюсь в туристическомрынке и имею вес в этом, на первый взгляд в простом, а на деле очень хитромбизнесе.

— Ну и сиди в своем туристическом бизнесе, пока тебе внем сидится, а то, если на нары пойдешь, после тебе не только в этот бизнес, нои на любую другую работу вернуться будет нельзя. Я буду сам оплачивать своелечение. Я дам тебе денег, и ты сейчас поедешь в город. Заедешь на свою работу,возьмешь отпуск за свой счет, чтобы тебя не уволили за прогулы. Что-нибудьпридумаешь, чтобы уважительная причина была. Ты девушка умная, врать красивоумеешь. Так что для тебя это будет пара пустяков. Вон как ты мне врешь, что тыменя не сбивала. Будь на моем месте кто другой, он бы тебе, может, и поверил,но у меня работа такая — не доверять людям и видеть их насквозь. После своейработы заедешь в мой офис и возьмешь ноутбук, который лежит у меня на рабочемстоле.

А то я без компьютера как без рук.

— Тебе нельзя компьютер.

— Ненадолго можно, вместо твоего приемника.

— А кто мне его даст?

— Я позвоню секретарше и назову твое имя. Она пуститтебя в кабинет и проследит, чтобы ты взяла то, что мне необходимо. Мне нуженкомпьютер и две Исправно все записав, я закрыла блокнот и сказала себе под нос:

— Ты, наверно, конкретный богач. Офис в самом центре.Да и название твоей компании я тысячу раз слышала. Ты лечение-то своеоплачивать будешь? Я одна тебя не вытащу.

Не сказав ни единого слова, Илья дотянулся до своегобумажника и достал несколько купюр:

— Вот тебе пятьсот долларов. Надеюсь, этого хватит.

— Конечно, хватит, — я едва смогла сдержатьохватившую меня радость. Мои потраченные на Илью средства были просто ничтожныв соотношении с этой суммой. Но я тут же, чтобы не вызвать у него подозрения,сделала серьезное выражение лица и произнесла спокойным голосом:

— Лекарства нынче дорогие. Куда цены ползут, вообщенепонятно. Скоро анальгин даже на зуб не положишь. Не по карману будет. Какуюнужно нынче зарплату иметь, непонятно.

— Тебе что, мало? — тут же по-своему понял меняИлья.

— Нет. Думаю, что как раз уложусь. А если не хватит, яобязательно тебе об этом скажу.

— Да вроде ты лекарства купила недорогие. На нихценники есть, — задумчиво произнес Илья и, не став развивать эту тему, тутже сказал:

— Значит, ты должна приехать в мой офис. Сказатьохраннику, что идешь к секретарю. Поднимешься к секретарю генеральногодиректора и скажешь, что ты от меня. Только говори, что не по поручению Ильи, апо поручению Ильи Романовича. Не забудь назвать отчество!

Это работа, и там свои правила. И еще…

— Что «еще»?

— Если кто-то спросит, где я, скажи, что я временноотъехал по делам и сам сообщу о своем приезде. Смотри не проболтайся, где я,иначе сама себе сделаешь хуже.

— Ты же сказал, что на тебя работают люди, которые незадают лишних вопросов.