– Так мы и сделали. Зашли в знахарскую лавку и затоварились каким-то сеном. Лично я в нем не разбираюсь, но Рыжик был в восторге.

– Хорошо. – Макс покивал. – Есть еще что интересное?

– Одна старушка жалуется, что в ее погребе кто-то завелся и по ночам пытается пролезть в дом. Я смотрела – не врет. Стены и пол действительно сильно исцарапаны, на крышке погреба следы зубов, но внутри никого нет. Впрочем, в углу там канализационный люк, так что тут все ясно: в городской канализации завелась какая-то нечисть.

– Классика жанра, – согласился Макс. – Дальше.

– Дальше… – Мэриэн с непонятным раздражением поправила спадающую на глаза прядь волос– Ну есть еще письмо в Тредмит – это такой приграничный городок на востоке, нападающий на прохожих возле города бродячий вампир и тревожащие дальние фермы волки.

– То есть все вне городских стен, – подумал вслух Макс. – Тогда отложим пока. А вот в канализацию можно и сходить. Как насчет прямо сейчас? До заката время еще есть. Как думаешь?

– А что тут думать? – Мэриэн пожала плечами. – Квест есть квест… Вдвоем управимся или остальных звать будем?

– Да, пожалуй, надо бы. Лучше быть во всеоружии, мало ли что мы там встретим.

– Интуиция подсказывает мне, что ничего хорошего, – ворчливо заметила Мэриэн. – Одну грязь да вонищу… Ладно. Дай мне пару минут, я хоть сапоги переодену.

Глядя на размеренно сходящиеся створки городских ворот, Макс в раздражении пнул подвернувшийся под ноги камень. Негромко брякая по мостовой, булыжник подкатился прямо под ноги пожилому усатому стражнику со значком капитана на шлеме. Стражник коротко взглянул на камень, потом поднял глаза, внимательно глядя на Макса. Немигающие глаза будто спрашивали: «Ну и что еще ты собираешься выкинуть, Бродяга?»

Да ерунда все это, кажется только! Ничего они не спрашивают. Да и не дано им. Это же не человек, а всего лишь тупая программа! Досужее творение здешних программистов, сотня килобайт на сервере «Эрганора».

И, значит, тем обиднее ей проиграть.

Макс устало вздохнул… Это надо же было так вляпаться! Рядом медленно покачала головой Мэриэн.

– Сколько лет играю, но из города меня изгоняют в первый раз… Ну Бродяга, спасибо тебе! Удружил! Тащиться на ночь глядя один только черт знает куда. Ты хоть в курсе, где здесь ближайшая ванна?

– Там есть пруд. – Макс вяло махнул рукой.

– Пруд… – Мэриэн посмотрела на Макса так, словно решала, всерьез он говорит или издевается. – Пруд, значит. Ну спасибо…

Ворон и Рыжик подавленно молчали.

С глухим лязганьем ворота закрылись. Избавившись от нежелательных гостей, город благоразумно отрезал им путь обратно. Стражники тоже отступили внутрь. Остались только подсвеченная предзакатными солнечными лучами городская стена, чахлый, истоптанный луг и пыльная дорога под ногами.

Еще раз вздохнув, Макс поправил висевший за плечами мешок:

– Пойдем, что ли? Что здесь торчать-то.

Не дожидаясь ответа, Макс повернулся спиной к намертво сомкнувшимся створкам ворот и пошел навстречу темнеющему на горизонте лесу. Прихотливо вьющуюся дорогу он проигнорировал, направившись прямиком через луг.

Оглядываться Макс не стал. Он и так знал, что все остальные послушно следуют за ним – слышал, как шелестит трава под ногами.

– Слушай, Макс, я одного не пойму: чего это ты так взъелся на ту старушенцию?

Ворон. Опять свое любопытство тешит… И зачем спрашивать, когда там же был. Все видел.

– Деньги платить надо. Любая работа должна оплачиваться, тем более столь грязная. Если бы я знал, что у той бабки в карманах ничего, кроме спасибо, нет… Дудки бы я куда-то полез!

– Это понятно. Но зачем же сразу на кулаки-то? Да и с кем? С какой-то бабулькой!

– Ты не путай, – сухо поправил Макс, – это не реальная бабулька. Это программа. И когда я смотрю на нее, я вижу местного программера, ее создателя, Мастера и Бога этого мира, который решил нехорошо пошутить над грязными и усталыми игроками. А за такие шуточки я в морду бью безо всяких разговоров.

– Программе? – насмешливо спросил Ворон.

Макс промолчал.

Действительно, нехорошо получилось… Но что еще, кроме злости, он мог почувствовать после трехчасового ползания по канализации в поисках тамошнего монстрика, который на поверку оказался – тьфу ты! – всего лишь полудохлой кикиморой? Три часа по колено в грязи, перепачкавшая весь рюкзак липкая и вонючая голова, а потом эта бабка говорит: «Спасибо, милки, я вам так благодарна. Но денег не дам. До свидания».

Вдобавок, пока они лазили, их лошадь вместе с половиной пожитков свела какая-то сволочь. Более того, Макс даже догадывался, какая именно.

Эх, надо было все-таки нашинковать ту мелюзгу из таверны. Зуб можно дать, это они постарались. Нет сил к открытой драке, так хоть нагадить из-за угла… Еще раз встречу – всех перебью без разговоров.

Остановившись на вершине холма, Макс оглянулся.

В лучах заходящего солнца столица «величайшего в мире королевства» выглядела неожиданно умиротворенно. Город, казалось, спал. Вечерний свет сверкал красным золотом на крыше королевского дворца, радужным многоцветием горел в витражных окнах башни Архимага, вязальной спицей тянущейся к небу, расчерчивал паутину улицы ровными, геометрически правильными тенями.

Красота. Тишина. Спокойствие.

Запустить бы фаерболом в это спокойствие, вот бы забегали… Макс в уме прикинул траекторию и тихо вздохнул: слишком далеко. Не долетит. Но даже если бы и долетел, жечь город не самая лучшая идея на свете. Всего лишь изгнанием за такое не отделаешься. Наказание будет куда серьезнее. Скорее всего – показательная казнь. Виселица.

Несмотря на свою густо насыщенную приключениями жизнь, в петле Макс еще не бывал ни разу. И обретать соответствующий опыт пока не собирался.

Только не в этот раз, когда на кону стоят двести пятьдесят тысяч евро…

– Знаешь, что мне непонятно, Бродяга… – вздохнула Мэриэн. – Почему ты все время выступаешь на светлой стороне? С таким мировоззрением тебе самое место у Властелина. А ты здесь. Почему?

– Потому что так проще, – после минутной паузы ответил Макс. – За светлых и добрых играть всегда чуть-чуть легче, чем за темных и злых.

Три недоуменно-непонимающих взгляда. Даже Рыжик бросил копаться в своей сумке и заинтересованно выпрямился. Пришлось пояснить.

– Это же игра, – сказал Макс. – Непропагандирование насилия, гуманизм, нет жестокости и да здравствует доброта… Раньше, в до виртуальное время, это было модно – играть за темных. Многим нравилось. Но потом, когда компьютерная игра практически перестала отличаться от реальной жизни, это запретили… Ну не то чтобы запретили, просто перестали потворствовать. Чтобы граждане игроки потом не стали точно так же поступать в реальности.